Кремер пожелал удачи и отключил связь. Директору питерского филиала службы безопасности «РОСМЕТАЛЛСТРОЯ» по штату был положен личный секретарь. Связь осуществлялась по новенькому селектору. Достаточно было протянуть руку, нажать кнопку, но Авдеев предпочитал самостоятельно выходить в приемную. Стыдно признаться, но он побаивался своей секретарши, доставшейся в наследство от прежнего шефа. Это была бойкая, волевая женщина тридцати пяти лет.
Сергей остановился перед большим зеркалом, провел ладонью по седеющему ежику коротко остриженных волос. Ничего нового он там не увидел. В зеркале отразился коренастый мужчина, ростом чуть выше среднего, облаченный в костюм темно-синего цвета. Колкий взгляд серых глаз и расплющенный нос «картошкой» лишали их обладателя шансов на звание симпатичного парня. Скрашивала картинку открытая улыбка, угрюмое выражение лица преображалось.
Он открыл дверь, секретарша с готовностью повернулась:
– Вас ждут, Сергей Матвеевич!
Она была привлекательной брюнеткой, с тонкими чертами лица и чувственным, очерченным ртом. Взгляд темных глаз был способен обратить все живое в глыбу льда. Жанна пошутила однажды по ее поводу:
– Твоей Насте хороший мужик не повредит! Для нормализации психологического и физического здоровья.
Высокая девушка немедленно поднялась навстречу.
– Здравствуйте! – сказал Сергей. – Мне позвонил Роман Семенович. Проходите, пожалуйста!
Он посторонился, пропуская девушку, его накрыло облаком парфюмерии.
– Настя, у вас нет чего-нибудь от головной боли? – спросил он у секретарши.
– Если вы отдадите распоряжение, я схожу в аптеку!
Женщина отвлеклась от набора текста, всем своим видом демонстрируя благородное негодование честного труженика, которому мешают работать.
– Пройдет!
– Как скажете, Сергей Матвеевич!
Сидела Настя неестественно прямо, не касаясь спинки стула. Авдеев прикрыл дверь, ненавидя себя за слабоволие. Перед отъездом в Москву Кремер попросил его оставить секретаршу. Он не смог отказать шефу, тот был славным парнем – отставной майор, прошедший горячие точки.
– Она – стерва, конечно, – извиняющимся тоном сказал Кремер. – Но по работе косяков не допускает, и сынишка у нее больной…
Настя растила двенадцатилетнего мальчика, страдающего пороком сердца. Врачи единодушно пророчили ребенку кончину до достижения совершеннолетия. В сыне Настя души не чаяла. Жанна считала, что взрослая женщина, влюбленная в единственного ребенка, не способна полюбить мужчину.
– Так мы устроены, – грустно сказала она Сергею. – Не можем любить двоих людей одновременно!
Типичная гламурная девица, с ходу определил Сергей, глядя на посетительницу. Ей было лет двадцать пять. Смуглая, как после солярия, кожа, максимум макияжа, припухшие губы придавали ее лицу выражение обиженного ребенка. Девушка прижимала к животу сумочку «Луи Виттон» тускло-рыжего оттенка с золотыми застежками. На запястьях свисали большие серебряные браслеты из множества колец, которые напоминали вариации головоломок. Длинные ногти покрывал неоново-изумрудный лак. Девушка была ростом метр семьдесят, но благодаря алым, как артериальная кровь, лабутенам, возвышалась на десяток сантиметров.
– Садитесь!
Сергей указал девице на стул.
– Спасибо!
Она уселась на предложенный стул и немедленно начала говорить, словно продолжая прерванную беседу:
– Мое имя Кристина. Но Илья называл меня Криста. Так ведь клево, правда?
