И тут мне пришло в голову, а какого чёрта я позволил парню по имени Финрик Груффопыт зажать меня между двумя сплошными стенами? Я кретин или где?
– Ну же, не останавливайся, – сказал Финрик. Он протиснулся следом, по-прежнему подталкивая меня вперёд. Я двигался короткими семенящими шагами, неестественно, как балерина, вывернув голову и ступни.
Стены сужались, и через пару шагов я просто не смог двигаться дальше.
– Я застрял, – сказал я. – Нам нужно вернуться.
Молчание.
Смятение переполняло меня. Кое-как я смог повернуть голову, оцарапав нос и лоб о шершавые кирпичи.
Финрик исчез. Как будто его и не было.
Я решил вернуться на аллею, но казалось, что проход стал ещё уже, и обратного пути не было. Но так не бывает. Кирпичные стены – это вам не живые создания, они не могут просто так сужаться и расширяться.
Но так и было. Казалось, что проход стал ещё уже с того момента, как я застыл от страха.
Я живо представил, как спустя много десятилетий прораб в синей клетчатой рубашке и отчаянно седыми усами наткнётся на мой скелет под завалами.
– Надо же, – скажет он с безупречным чикагским акцентом, проводя пальцем по усам. – Ну и широкая кость была у этого парня.
Я молил только о том, чтобы крысам не вздумалось попробовать мои лодыжки на вкус, и тут услышал Финрика. Голос был приглушённым, и казалось, доносился откуда-то из-за моей спины.
– Не останавливайся.
Мне казалось, что это невозможно, потому что мои руки и ноги сплющило между стенами, как сельдей в бочке. Но я всё равно решил попытаться и сделал неуверенный шаг вперёд и рухнул в пустоту, как будто рыхлая земля под ногами просто расступилась. В отчаянии я пытался схватиться за стены, но было поздно. Я провалился вперёд (ну вернее набок).
По идее, я должен был, свернувшись калачиком, шлёпнуться на землю, но вместо этого я просто падал вниз. Стены исчезли, а я летел сквозь какой-то туннель или пещеру. Я не мог крикнуть или даже пискнуть от страха. Радовало лишь то, что никто не увидит, как я расшибусь в лепёшку, когда грохнусь о землю.
Но падение было мягче, чем я думал. Я шлёпнулся на отсыревшую и склизкую деревянную плиту, охнув от столкновения. Через пару мгновений плита подалась вниз, и я, с громким – ПЛЮХ – свалившись на влажный бетон, оказался в ловушке.
Я лежал на холодном полу в полумраке и смотрел на каменный потолок. Через распахнутую дверь ловушки я различал тусклый свет уличных фонарей Чикаго, но где-то очень высоко надо мной. Дверь медленно захлопнулась, и стало так темно, что хоть глаз выколи. Единственное, что я мог различить, – это звёздочки от саднящей боли в голове, спине и того, что ниже. Но вскоре рядом вспыхнул огонёк.
Это Финрик чиркнул зажигалкой. Он улыбнулся, но в свете мерцающего пламени его лицо казалось диким.
– По-моему, всё обошлось, – сказал он. – Согласен?
– Шутите?
Он помог мне подняться на ноги. Вообще-то, после такого падения я просто обязан был сломать себе что-нибудь, но нет. Пара синяков и ссадин, а так – целёхонький.
Финрик, похоже, даже и не начинал беспокоиться, как будто был уверен, что ничего со мной не случится.
Мы стояли в бетонном зале, из которого в разные стороны расходились туннели. Пол и стены были явно созданы человеком – либо из бетона, либо из отшлифованных шлакоблоков.
Недалеко журчала и капала вода, а в остальном тишина была полная.
– Где это мы?
– Глубоко под городом, – ответил Финрик.
