В субботу тётушка отправилась на рынок, а я, под предлогом встречи с работодателем, вышла чуть раньше и, сидя за столиком кафе, клевала носом в ожидании. Уже с раннего утра стояла невыносимая жара. Накануне вечером прошел дождь, и от земли поднималась душная испарина. Воздух вибрировал…
***
Анна зашла в прохладную тишину дома и, оглядываясь, словно воришка, направилась к лестнице второго этажа. Она заранее обзавелась ключами. Тётушка была хоть и бдительная, но не критично.
«Если тётя узнает, конечно, расстроится. Она не ждёт от любимой племянницы такого предательства. Плохая, плохая девчонка!». Анна ругала себя, открывая ключом таинственную дверь.
Перед ней предстал коридор, наполненный пылью и серыми полуденными тенями. Одна сторона коридора полностью состояла из окон, закрытых синими деревянными ставнями жалюзи. Сквозь узкие щели между планками пробивался слабый свет. Солнце приходило на эту сторону дома лишь в закатные часы.
Напротив окон располагался маленький холл с журнальным столиком и двумя креслами по бокам. На креслах серой бесформенной массой лежали пыльные чехлы, и столик покрывал вековой слой сероватой пыли. По обе стороны от холла синели двери комнат. «Здесь, наверное, жила моя мама. А вторая комната была моей? Ну, если бы да кабы…». Анна толкнула ближнюю к ней дверь, и та со скрипом отворилась. Комната и правда оказалась детской. Анна почувствовала ком в горле. Ведь девушка даже не помнила этой своей комнаты. Последний раз она жила здесь в свои два с половиной годика. Где тут помнить? Комната была оформлена в бело-желтых тонах и местами напоминала куски яичницы. От этой мысли Анна даже усмехнулась, когда вдруг дверь позади заскрипела и захлопнулась, подняв облако пыли. Анна чихнула и крадучись подошла, и приоткрыла дверь. Тишина. Оглядываясь по сторонам, девушка прошла вдоль холла к следующей двери. Вторая дверь не поддавалась. Анна подергала ручку – заперто. Из связки ключей методом тыка, наконец, подобрала нужный и открыла таинственную дверь.
Как и везде на втором этаже в комнате лежала пыль. Только кресло напротив зеркала выглядело чуть почище другой мебели.
– Здесь, видимо, обычно сидит тётя, – шепнув предположила Анна и, протянув руку к покрывалу, рывком обнажила старое зеркало. Да, оно выглядело точь-в-точь, как комнате Эльзы – антикварное старое зеркало.
В мутном отражении Анна что-то видела. Нечёткое, но оно становилось яснее с каждой минутой. И тут перед ней предстала комната. В комнате горел камин и спиной к Анне в кресле сидела женщина с книгой в руках. На маленьком столике стояли фрукты и букет пионовидных роз в полупрозрачной зелёной вазе. Было заметно не вооруженным глазом, что цветы и фрукты бутафорские, как и огонь, горящий в камине. Не грел.
Анна, словно завороженная, смотрела в отражение.
– Ты пришла. Я ждала тебя. Вроде бы читаю книгу. Но в мыслях ловлю себя на том, что слышу каждый шорох и жду твоего прихода. Расскажи! Расскажи мне о ней. Скорее. Что вы делали сегодня, Агата!? – женщина в кресле развернулась.
– Ах, нет!
Она, щурясь, присматривалась к девушке по ту сторону зазеркалья.
– Анна?
Анна сидела не шевелясь. Губы словно онемели. В голове крутились вопросы, но ответы так и не приходили.
– Анна, уходи! Немедленно уходи. Иначе они заберут тебя!
– Кто они? Куда заберут?
– Не спрашивай. Уходи доченька.
– Доченька? Что это за место, там? – Анна указала на комнату в зеркале.
