Проклятые души: кровь, мозги и рок-н-ролл - страница 19

– Ох, Саймон, – Алиса прикрыла лицо ладонью.

– В чём вообще проблема-то?

– В том, что ты мне в сыновья годишься. Если конечно я была бы ещё той потаскухой в юности.

Алиса подперла подбородок руками и посмотрела на Саймона.

– А может в этом всё дело? Ты ведь говорил, что рос без родителей. Может поэтому тебя так тянет ко мне? Потому что в твоём представлении я могу заменить тебе мать? А, Саймон?

– К счастью в таком ключе, я о тебе никогда не думал, – Саймону начинала надоедать эта, надо сказать весьма посредственная и дешёвая, драма, основанная на конфликте из ниоткуда. – Милая, я не совсем понимаю, что тебя не устраивает. Женщины твоего возраста выстраивались бы в очередь…

– Моего возраста? – не поняла Алиса. – Какого возраста?

– Ты же сама сказала, что ты слишком стара для меня, – Саймон наивно не замечал того пожара, причиной которого он стал, и как исправный поджигатель, продолжал подкидывать дровишек в огонь. – Разве не так?

– Я сказала, что у нас слишком большая разница в возрасте, а не то, что я старая. То есть ты считаешь меня старой?

– Подожди, я не это имел в виду. Я хотел сказать, что такие женщины как ты…

– Какие «такие как я»?

К сожалению, за более чем век своего существования, Саймон так и не научился вовремя прикусывать свой язык, который иногда ему стоило не только прикусывать, но и вырывать с корнем изо рта.

Алиса встала из-за стола, надела пальто и схватила сумочку.

– Надеюсь ты доволен, Саймон Бельмонт. Спасибо за эти полгода, но раз уж ты решил, что я слишком стара для тебя, то я уступлю дорогу молодому поколению. Да, нам старым женщинам не привыкать к конкуренции со стороны молоденьких. Пожалуйста, развлекайся и ни в чём себе не отказывай. И я дам тебе совет напоследок – двадцатые уже давно не в моде, так что можешь выкинуть свой костюм и эту дурацкую соломенную шляпу. Прощай, скотина.

Последние слова были произнесены достаточно громко для того чтобы быть услышанными всеми посетителями кафе. Алиса вышла из кафе, а Саймон…

– Она называется канотье, – ответил он, не совсем понимая, что же только что произошло.

Ещё одно прекрасное утро. Ещё один прекрасный день.

Он вышел из своего укрытия танцующей походкой, радуясь звукам волн, разбивающихся о скалы. Многие из его сородичей уже проснулись и вовсю занимались добычей завтрака. Он не спешил, потому как хотел насладиться этим мгновением. Рыбы в океане полно, она никуда не уплывёт. А вот жизнь его коротковата. Ему было уже четыре года. Возраст, в котором каждая уважающая себя чайка начинает задумываться о потомстве. Ведь не всю же жизнь летать над океаном и рыбу есть. Правда, для начала нужно было задуматься о приличном гнезде. Его личная расщелина была, конечно, хороша, но детей в таком месте не взрастить. Нужно было обустраивать гнездо. Но это всё потом. Сейчас он расправил крылья и бросился вниз, к бушующим волнам.

Он летал над океаном и высматривал добычу. Жирную, брыкающуюся, и совсем не довольную тем, что её собираются съесть, добычу. Внезапно, что-то блеснуло под ним и, повинуясь первобытным инстинктам, доставшимся ему от дедушки, он нырнул в воду. Его клюв схватил нечто холодное и очень разочарованное в жизни. Вопрос с завтраком снимался с повестки дня. Но когда он хотел взлететь, то понял, что его кто-то схватил. Он почувствовал, что его силой вытаскивают из воды и когда взглянул на своего похитителя, то понял, что это его самого собираются съесть на завтрак. Ведь он был обычной рыбёшкой, которая почему-то всерьёз рассуждала о необходимости постройки приличного гнезда. Что ж, теперь он понимал разочарование того, кого он пытался съесть.