Проклятые замки - страница 18

– Мне дала их Марла.

Лишки переглянулись. Никто из них не ожидал, что в происходящем окажется замешана еще и служанка.

– Да, она бесконечно ошивается в моей комнате! – воскликнула Каролина. – Я могла выронить, а она подобрала!

– Каролина, зачем ей передавать твои ключи чужому человеку? Она здесь не первый год.

Марек молчал, но туда-сюда вертел кудрявой головой, следя за ходом разговора.

– Марла – завистница и интриганка! Она мне надоела своей ядовитостью! Волчица в овечьей шкуре, она меня ненавидит! И, да, мой дорогой родственничек, она безумно в тебя влюблена!

– Что?

– Да! Она мне сама сказала! За это я оттаскала ее за уши, а она рыдала и жаловалась Аннете, что я жестокая тиранка. Она всех настраивает против меня!

Роберт окончательно запутался в навалившихся событиях, разговорах, драмах и беспомощно поднял руки к небу.

– Я ухожу. Ты со мной, – ткнул он в плечо Каролине. – Если ты не выйдешь из этой комнаты впереди меня, я расскажу обо всем брату.

Марек хотел что-то возразить, но его жестом перебили.

Каролина, почувствовав себя зверем, загнанным в угол, упала на пол и схватила Роберта за ноги, окончательно выйдя из себя и потеряв всякое чувство достоинства.

– Не-е-т, пожалуйста, я умоляю тебя! Мне некуда идти, если Франтишек вышвырнет меня из замка! У меня никого нет, Роберт, кроме вашей семьи…

– Так почему же ты нас не ценишь? – он попытался высвободиться, но отступать было некуда, она почти прижала его к кровати и стене.

– Ты уничтожишь сразу двоих! Меня они выгонят, а Марека убьют! А может… может меня тоже убьют! Да! Как же я хочу умереть!

Еще какое-то время Каролина продолжала биться в истерике, катаясь по полу и стуча кулаками о пыльный ковер. Марек поднялся, совсем здоровый, и они вдвоем с Робертом пытались утихомирить девушку. Вскоре, она окончательно выбилась из сил и затихла, только судорожно ловя воздух ртом, поэтому заняла место больного на постели вместо Марека. Роберт выругался и проклял их двоих, а затем и себя – за пособничество. Сложив руки на груди и опершись плечом о стену, он дожидался, когда Каролина придет в себя, и наблюдал, как художник вытирал бегущие по ее лицу слезы. Вид влюбленных, крадущих у законного мужа драгоценные минуты обожания, пробуждали в сердце Роберта незнакомые ему чувства. Он понимал, что должен чувствовать отвращение к подобному, но на самом деле не находил в этом ничего отвратительного. Не желая и дальше идти на сделку с совестью, Роберт покинул комнату и вышел на балкон.

В небе светила полная луна. Где-то пели сверчки и вскрикивали ночные птицы. Он принялся обдумывать прожитый день, глядя на серебристо-желтый круг посреди темноты.

«Сомнений нет: Каролина больна рассудком. Только душевнобольная может так неприкрыто компрометировать себя изменой. Нет, здесь нет искреннего протеста и злого умысла, она просто не понимает, что творит. Во время полной луны ее болезнь достигает пика: она становится буйной и помешанной. Я слышал от одного парижского доктора, что полнолуния и новолуния опасны сумасшедшим. А вот Марек… он безумен и бездумен, но не душевнобольной. Это безумство юноши, который возомнил, что весь мир лежит у его ног. Только почему у него случился обморок во время молитвы? Служанка, возможно, излишне перепугалась, но что-то в ее словах есть. Нечистая сила очень боится церквей и слов молящихся. Чушь! Кажется, я сам схожу с ума: нужно поменьше заниматься сказками о злых духах. Сказочник, как бы посмеялась матушка! А то, что Марла стащила ключи и начала их раздавать всяким проходимцам – это выдумка?.. Или она действительно предательница? Зачем ему вообще наши ключи? Кто он такой?»