Талира запахнула подбитый тонким мехом плащ и остановилась на дороге перед лежащим на земле кучером. Двое гвардейцев держали его лицом вниз, и было не разобрать, что тот пытается ответить. Да и пытается ли? Или снова угрюмо молчит?
— Поднимите.
Растрепанного кучера рывком поставили на колени, задрали ему голову. Скинули с волос шляпу. Нарядный мундир, вываленный в мокрой грязи, слишком плотно обтягивал крепкое тело мужчины, будто был ему не по размеру. В тёмный глазах мелькнула решимость. И ни следа вины, ни растерянности, ни покаяния перед своей императрицей.
Впрочем, он быстро спохватился и низко склонил голову.
Холодная мысль о том, что это было покушение, попытка её погубить вызвала озноб и дрожь. Талира обхватила руки, соединив широкие рукава накидки.
— Сначала отправить на допрос. Лично Эвану. Чтобы остался жив — следите в оба глаза. Не уследите — поплатитесь своими головами. Ясно?
И снова ни звука не вырвалось из сомкнутых губ странного мужчины. Таким выдержанным и молчаливым впору служить тайными слугами у самого Эвана, но он тут явно непричём. Талира нужна ему не меньше, чем он — ей.
— Всё ясно, Ваше Величество! Исполним, — коротко отчитался Гарлис и проследил за тем, как связанного кучера взвалили на круп лошади.
Талира кивнула, и вскоре Гарлис сам забрался на козлы, чтобы лично довезти карету до города.
Первый испуг схлынул, оставив в душе выжженную холодом пустыню. Кто бы это ни пытался сделать, ему не хватило сил завершить начатое — или это и впрямь была лишь попытка припугнуть?
Наконец они вернулись в столицу и промчались по малолюдным улицам до самой набережной. Гардинер присмирил лошадей и те перешли на медленный шаг, подходя к причалу. Море волновалось, дышало и перекатывалось, врывалось прохладным ветром в окно.
— Останови здесь, — тихо скомандовала она, но Гардинер услышал и послушно выполнил приказ.
А потом так же тихо попросила доставить кучера в Верндари и никому не сообщать о происшедшем. Капитан гвардейцев лихо отдал честь и без вопросов отправился выполнять приказ.
Талира осталась внутри, не желая пока никого видеть, прикрыла глаза. Тихий гул города, шум, голоса, стук колёс — привычные звуки, окружающие с детства. И море, что вечно шумит о скалы.
И всё же до сих пор трясло. Тот найденный обрывок письма был лишь угрозой, сейчас же всё было всерьёз, а взгляд кучера подтверждал это. Её бы убили. И от одной этой мысли внутри переворачивалось, и не было сил собраться и выйти из кареты — ещё немного, и она не удержит лицо перед поданными.
Подавшись вперёд, Талира наконец слегка выглянула из-за плотной шторы. В последние дни она слишком часто бывала в порту, где высились мачты военных кораблей. Повреждённые, отремонтированные, закаленные в боях и новые, недавно вышедшие с верфей, они поскрипывали туго натянутыми канатами и качались на слабых волнах.
Отряд верных гвардейцев тихо переговаривался рядом с каретой, пока Талира напряжённо изучала корабли из окна. Через силу отвернувшись от темно-серого моря — под стать тяжёлым облакам — она наконец скомандовала проследовать в конец пристаней навстречу советнику Мэсси, что должен был ожидать её там. И он, как и всегда, точно следовал своему слову.
— Ваше Величество, — нижайше склонил голову советник Мэсси перед открытым окном кареты.
Старик в последнее время был прямо на диво тих и угрюм.
— Идём? — через силу отозвалась Талира, приподнимаясь с подушек.
