Хотя это как раз было по душе — давно он не бросал вызов ветру и не сдирал ладони до кровавых мозолей, травя и вбирая пеньковые канаты. По крайней мере, это помогало не думать и единило с командой и стихией.
Море не баловало хорошей погодой, то врываясь гребнями волн на палубу, то гоня с курса встречным течением. В какой-то миг Алекс почувствовал себя настолько измотанным, что просто закрывал глаза и проваливался в мгновенный сон, а потом снова встряхивался от крика Мейка и возвращался в действительность.
Ухватившись за борт и глядя, как тонет нос в темно-сером море, он крикнул старпому:
— Как они все ещё со мной? — Корабль мотало нещадно, но чем ближе к Итену, тем больше охватывали Алекса тревога и сомнения. — Тащу их в самую безнадёгу.
— Похоже, только они считают твою магию даром, а не проклятьем, а? — Мейк уже второй час вглядывался в горизонт.
— Думают, если что, я снова спасу их колдовством?
— Может и так.
— Угу. Может, спасу, а может, и на дно утяну.
Мейк резко опустил трубу.
— А вот сейчас, кажется, и узнаем.
Очередная волна захлестнула борта, и Алекс покачнулся и с трудом выхватил у старпома подзорную трубу. Так и есть. Ивварцы. Как минимум две шхуны. И где-то за ними — едва заметная полоса заветной земли.
— Не страшно тебе, а? — оглянулся на старого друга Алекс, а ветер тот час же бросил волосы ему в лицо. — Ну?! Сражение ведь не потянем, сам знаешь.
Мейк смотрел на него застывшим взглядом, только седые пряди мотало от шквалистых порывов. В груди похолодело, будто и сердце в этот мир перестало гнать кровь по венам. Гулко шумело в ушах, заглушало все звуки мира, и только как сквозь вату ответ старпома, краткий и обреченный:
— Тебе ведь надо туда добраться.
— А вам всем надо выжить! – Безнадёжность затеи заставляла выть волком, и смотреть во всё понимающие глаза старпома было больно.
— Некоторые верят в корабль-призрак с бессмертным капитаном, что уже пару веков бороздит океаны...
— Но это ведь не про меня, Мейк. – Алекс со всей силы стиснул трубу в руках, так, что та жалобно затрещала.
Старпом страшно, как в последний раз, улыбнулся.
— А вдруг ты составишь ему компанию? Коротать вечность в одиночестве, видать, не самое весёлое дело.
С марса грот-мачты донеслось такое же мрачное и приглушённое:
— Парус на горизо-онте!
И волна яростных криков всей команды.
Алекс с плеском ступил с трапа на мокрую шаткую палубу. Матросы замерли в ожидании приказа. Он смотрел в их глаза и видел: они знали, на что идут. Знали, что рано или поздно схлестнутся со смертью лицом к лицу. И не боятся. Ни гнева стихии, ни древней магии, ни этих ивварцев — те ведь просто живые люди по сравнению с капитаном-колдуном.
Алексу хотелось рассмеяться, чувствуя всей кожей невыносимую мощь, будто молния пронзала насквозь — вскипала внутри сила, едва сдерживаемая, уже неподконтрольная, такое манящее единство. Таким же был Сиркх в минуты своего торжества и власти?!
И стало страшно. Впервые за долгое время. Искренне, по-настоящему, до глубины души страшно — больше не вернуться собой прежним. Сойти с ума.
Потому что теперь было, ради чего держаться изо всех сил.
Потому что проиграть теперь было бы предательством. Он ведь обещал.
Но Алекс зачарованно и бессильно смотрел, как стремительно они сближаются с врагом, как разворачивают корпуса ивварские корабли, готовясь разметать “Ясный” в щепки. Как крутят вороты аркбаллист, как взводят тетиву арбалетов и обнажают клинки.
