Из-за кузницы слышны фырканье и всплески, словно кто-то вздумал купать там коня. Джой заглянула за угол. Серая рубашка небрежно брошена на гребень ограды, Ник умывается у бочки с речной водой. Джой задержала дыхание – спина ковбоя испещрена длинными, уродливо вздутыми белесыми шрамами, словно от ремня или веревки. Несколько таких полос наползают на левое плечо, явно создавая неудобство при движении рукой.
– Вы заблудились, мисс? – поинтересовался Ник, не оборачиваясь. – Если ищете туалет, я могу подсказать.
Сочувствие и непонятная нежность, проснувшиеся при виде жутких отметин, придушенно пискнули и спрятались в глубине души, уступив место злости и раздражению.
– Похоже, вы не слишком деликатный человек, – язвительно сказала девушка.
Ник неторопливо снял рубашку с ограды и встряхнул. Взвилось облако пыли, ковбой набросил рубашку на влажные плечи и лишь после этого произнес:
– Простите, мисс. Если увидите поблизости человека с мешком деликатности, одолжите немного для меня.
Он нахлобучил шляпу, серые глаза смотрят с непонятным сочувствием, что злит еще больше, слишком уж явное превосходство и снисходительность сквозит в облике этого типа.
– Там, откуда я приехала, мужчины не разговаривают с красивыми женщинами о туалете.
Ник чуть наклонил голову к плечу, в глазах блеснули озорные искры.
– С красивой и я бы не стал.
Вспыхнув, Джой влепила пощечину. Вернее, попыталась – ее ладонь замерла на полпути, оказавшись в капкане сильных мужских пальцев.
– Леди, в Техасе к женщинам относятся с почтением и уважением. Но, если они забывают свое место, им могут и напомнить.
– Вы не посмеете! – воскликнула девушка, тщетно пытаясь освободиться.
– Проверьте.
Джой замерла, теперь он стоит близко, очень близко. Ворот рубашки распахнулся, лицо и крепкая шея потемнели от загара, лишь на лбу под шляпой полоска светлой кожи. Девушка перестала вырываться, голову держит высоко, но дерзость в глазах тает быстрее, чем кусок льда в кипящей воде.
Их губы встретились. Волна нежности разлилась в груди, горячей волной захлестнула разум, сметая тревоги и оставляя лишь чувство восторга и тепла.
Внезапно она вздрогнула, отстранилась, взъерошенная, как кошка при виде собаки, поспешно отбросила его руки.
– Вы… вы… посмели..?! Что вы… позволяете…?! Вы… бесчестный… отвратительный…
Она платком вытерла губы, тут же скомкала, отшвырнула прочь. Белый комок угодил в морду свинье, та протестующе хрюкнула, но не проснулась.
– Я позволяю? – без тени смущения переспросил Ник. – «… и нашел я, что горче смерти женщина, ибо она – сеть, и сердце ее – силки, а руки ее – оковы… добрый перед Богом спасется от нее, а грешник уловлен будет ею4». Вот вы и поймали меня, простого доверчивого грешника.
Джой всматривается изумленно, силится понять, почему он доволен, как паук, откушавший жирную муху.
– Как вы умеете все… перевернуть!
– Да, – согласился он. – Я умею с женщинами разговаривать.
Из-за угла кузницы появился капитан Джилмор, недоуменно посмотрел на исходящую гневом девушку, затем перевел взгляд на Ника.
– Я помешал чему-то?
– Не обращайте внимания, – сказал Ник, застегивая рубашку. – Леди искала туалет.
Джой промолчала, старательно глядя в сторону, пальцы суетливо теребят край блузки.
– Он с другой стороны, – сказал Джилмор. – Там небольшая пристройка. Но я по другому поводу. Смотритель сказал, что впереди могут быть апачи, их разведчики крутились неподалеку. Возможно, это маленькая группа беглецов из резервации, но я прошу вас, мисс Андерсон, подумать, не хотите ли вы остаться здесь, в безопасности, до прояснения обстоятельств и поехать в Эль Пасо следующим дилижансом?
