– Да, так вот – мы им платим, или нет?!
Белая мышь при этих начальничьих словах повернула голову, и тоже уставилась на Федора с вопросом в бесцветных глазах. Федор изобразил на лице вежливое недоумение:
– Простите, Алексей Дмитриевич, кому платим? За что платим?
– Ну, «Салямспецстрою», я говорю, таджикам нашим, – объяснил Куницын, видимо, вспомнив, что Федор при разговоре не присутствовал. – Они денег просят вне графика, вот думаем, – давать, не давать?
– И – много просят? – осторожно поинтересовался Федор.
Впрочем, спросил он это просто для того, чтобы поддержать разговор, потому что взаиморасчеты с подрядчиком в компетенцию Федора не входили, и что отвечать на поставленный ребром вопрос, он не представлял совершенно.
– Да прилично, – хмуро ответил Куницын. – Вот, и думаем.
Снова повисло тягостное молчание. И тут Федор, которого этот разговор немого с глухим о том, что видел слепой, и забавлял, и раздражал одновременно, с совершенно серьезным выражением лица пошутил, как ему казалось, вполне уместно случаю:
– А вы, Алексей Дмитриевич, дайте им половину того, что они просят, и все дела!
Белая мышь изобразила уголками губ какое-то подобие улыбки, но тут же ее лицо вновь стало похоронно-постным, потому что Куницын воспринял слова Федора совершенно серьезно.
– Ты думаешь? – с сомнением спросил он, потирая кулаком подбородок, и повернулся к главбухше:
– Что скажете, Роза Анатольевна?
У белой мыши в глаза выплеснулся ужас, и она часто закивала головой. Алексей, которого, похоже, больше тяготил не сам вопрос, а необходимость принятия решения по его сути, от такой поддержки финбогини даже сразу просветлел.
– Ну, Федор, молодец, здорово ты все разрулил! – воскликнул он, хлопая себя ладонью по ляжке, и сразу снова стал официальным. – Ну, иди, передай там всем, что совещание через пять минут.
Умирая про себя со смеху, Федор вышел уже было из кабинета, но в тамбуре, закрывая за собой одну дверь и открывая другую, замешкался, и до него донесся приглушенный, но все же совершенно явно слышимый дискант главбухши:
– Тогда что, сколько платим, Алексей Дмитриевич?
Рука Федора непроизвольно замерла на ручке двери.
– Ну, сколько, сколько? – пробубнил голос Алексея Куницына. – Пополам, значит, пятьсот.
– Так, я пометила – пятьсот тыщ, – пропищала мышь. – Вы сами отдадите Бахтияру?
– Да, как обычно, – глухо, как из колодца, ответил Куницын.
– Не забудьте взять расписочку, Алексей Дмитриевич!
– Не забуду, Роза Анатольевна.
Разговор за дверью явно завершался, и Федор поспешил ретироваться из тамбура.
Совещание протекало скучно и неинтересно. К Федору вопросов не было, и он, слушая вполуха, весь был в своих мыслях. Какое-то время он думал о том, что невзначай подслушал под дверью начальничьего кабинета. Пятьсот тысяч (а просили миллион!) долларов (не рублей же!), наличными (расписка ведь!) какому-то неведомому Бахтияру, – это, согласитесь, интересно! Но скоро размышления на эту тему Федору наскучили. В конце концов, как Алексей Куницын платит подрядчику, Федору было совершенно «по барабану», лишь бы дело шло. Ну, а то, что вся стройка в Москве финансируется «в черную», ни для кого не секрет, иначе стоимость квадратного метра в столице из просто высокой стала бы заоблачной, как на Манхеттене, или того дороже. И скоро Федор переключился на предстоящий звонок в издательство, да так предвкушением разговора с редактором Дашей увлекся, что напрочь забыл о поручении, даденном ему директором завода. И только когда Алексей уже распустил подчиненных по местам, Федора осенило, и он, уже держась за ручку двери, сказал вроде между прочим:
