Читать онлайн Соня Василевская - Прокурор

П р о л о г

Погода в этот день не баловала с самого утра. До вечера лил дождь, дул восточный ветер, сменивший к вечеру свое направление на северное. Стояла середина октября.

Владимир Назаров в этот промозглый вечер провожал на поезд мать, живущую в Крыму. Посадив старушку на поезд, он автобусом добрался до своего дома в Выхино-Жулебино на улицу Академика Скрябина.

Двор, в котором проживает Назаров, был хорошо освещен уличными фонарями. При их серебряном свете отражались дождевые лужи, и возле одной из них, у самой обочины тротуара в стороне детской площадки Владимир заметил странные очертания человеческой фигуры. Заподозрив дурное, а более из любопытства, Владимир на свой страх и риск подошел ближе.

Человек лежал ничком, одну руку вытянув вдоль тела, а вторая была согнута на уровне головы и попала в лужу. Одет он был в телогрейку, тёплое спортивное трико и черную кепку, на ногах – домашние тапочки. Именно по их наличию Владимир решил, что человек, должно быть, местный. И смело перевернул лежащего.

И ужаснулся от того, что увидел. Человек был не только не знакомым, но и вдоль горла у него зияла черная, заплывшая кровью дыра, а в сердце по самый черенок был вогнан маленький, с тонким лезвием нож. Лужа крови, незаметная в темноте, слилась с дождевой лужей и местами впиталась в песок.

Часть первая

Глава 1

Владимир запыхавшись прибежал домой и вызвал милицию. Услышав про труп, жена Катерина пристала с расспросами.

– Там человека убили, Катюша, – наскоро поведал муж и открыл дверь, чтоб уйти из квартиры.

– Ты куда? – забеспокоилась Катя.

– На улицу. Подожду наряд там. Все равно ведь пойду как свидетель.

– Я с тобой…

– Не надо, родная. Ты можешь испугаться. Я же во дворе буду…

Ночевать муж в эту ночь не явился. Катерина легла спать без него, полагая про себя, что, может быть, Володю забрали для дачи показаний, но, проснувшись среди ночи от непонятной тревоги, она так и не обнаружила его дома и поняла: Володя не приходил. Утром Катя пошла в уголовный розыск.

Говорила она с самим начальником угро, полковником милиции Мазуром Анатолием Вячеславовичем. И ответ, полученный от него, Катю ошеломил: в точности описав внешность мужа – высокого роста русоволосый мужчина с мягкими зелено-голубыми глазами, одетый в черное пальто и шапочку-«горшок», – она услышала, что Владимир находится здесь, в отделении, в изоляторе временного содержания, а попросту – в ИВС. Мазур также добавил, что они ожидают приезда прокурора округа – арестовать Владимира.

– За что? – испугалась Катя.

– Ваш муж убил человека, – неласково пояснил ей Мазур. – Присядьте, в ногах правды нет.

Катя села.

– Вчера ваш муж был взят с поличным на самом месте преступления. И к тому же вел себя очень активно, явно пытаясь помочь опергруппе, из чего следует прямой вывод: так подозрительно себя может вести только убийца.

– Какая ерунда!– насмешливо сказала Катя.

– Теперь это будет устанавливать следствие. Я же вам скажу только, что ваш муж уже написал явку с повинной.

– Как? – вспыхнула Катя. – Этого не может быть!

– Хотите взглянуть?

– На Володю? Да, хочу! Я хочу увидеть мужа.

– Ну знаете… У меня тут не комната свиданий, а изолятор для задержанных. Так что извините, Екатерина… как вас по отчеству?

– Александровна, – Катя ответила послушно.

–…Катерина Александровна, в наших условиях свидание не положено, а разговор окончен. – Мазур поднялся и тактично проводил Катю за дверь.

А там она увидела высокого и крепкого мужчину в синем с погонами мундире и с кейсом в руке. Он направлялся к выходу, но по пути кому-то сказал: «Назарова я арестовал, завтра к нему в Матросскую тишину придет мой следователь». И Катя поняла, что это прокурор, тот самый прокурор округа, о котором недавно упоминал Мазур.

– Товарищ прокурор! – закричала Катя, быстро зашагав ему навстречу. – Извините, я не знаю, как вас зовут. Я Катя, жена Владимира Назарова. Скажите, за что арестован мой муж?

Прокурор эффектно повернулся на каблуках своих модных туфель, заглянул Кате в глаза и обратился к проходившему мимо майору:

– Товарищ майор, почему вы не объяснили гражданке, за что арестован ее муж?

Майор подошел ближе:

– Прошу прощения, Олег Дмитриевич?

– Почему вы не сказали гражданке, за что арестован ее муж? – Прокурор как будто издевался.

– Какой гражданке? – не понял майор.

– Вот этой, – грубо и раздраженно прокурор указал на Катю.

– А кто она?

– Назарова Катерина, – назвалась Катя.

– Тьфу ты! – отреагировал майор. – Эта гражданка, похоже, желает последовать за своим мужем. Она нам сегодня все утро надоедает. Сделайте доброе дело, Олег Дмитриевич, заберите ее отсюда.

Тем временем из своего кабинета вышел Мазур. Увидев Катю, а с ней рядом прокурора и майора, полковник возмутился:

– Товарищ майор, почему эта гражданка до сих пор здесь? Немедленно проводите ее из отдела!

Катя торопливо покинула отдел.

Отойдя от крыльца несколько недолгих шагов, она вдруг услышала позади себя свое имя. Катя оглянулась: ее муж Владимир вырывался из свирепых лап конвоя, сопровождавшего его в воронок. Бедная женщина со всех ног бросилась к мужу, увидела на нем наручники.

–Володенька, Вовчик-зайчик, что они с тобой сделали?

– Катюша, милая, они вешают на меня убийство, но я не виноват. Я никого не убивал, Катенька, верь мне! – Его силком затолкали в воронок, и Катя расслышала уже глухие слова, которые муж кричал ей сквозь оконную решетку.

– Я знал, что ты придешь за мной, Катя!

Глава 2

Его привезли в СИЗО-1 «Матросская тишина». Сняли отпечатки пальцев, сфотографировали в профиль и в анфас, а затем отправили на медосмотр. Владимиру стало до слез обидно: с ним обходятся как с настоящим преступником. Он, безвинный человек, идет их же путями, и с ним обращаются, все делают как с отъявленными бандитами. Зачем он здесь вообще?

Тяжёлая металлическая дверь за Назаровым с грохотом захлопнулась. Новоприбывший с низко опущенной головой нерешительно топтался в проходе, никак не зная, что ему теперь делать. Скоро дверь опять открылась, и он получил постельное белье. Владимир продолжал всех игнорировать, однако чувствовал, как его разглядывают. Наконец, где-то рядом его приветливо окликнули:

– Ну, приятель, здорово.

Владимир вздрогнул, поднял глаза на голос и ответил тихо, но внятно:

– Здравствуйте.

– Проходи, раз уж пришел, – вежливо пригласил и второй голос.

– Куда?– спросил Владимир.

– Ко мне давай, – повторил тот же голос. – Сюда.

– А вы кто?

– «Петух» он, – раздалось откуда-то от окна, после чего там же заржали.

– Вася меня зовут, будем знакомы, – сказал пригласивший, никак не отреагировав на обидное слово.

– Володя.

С кровати, расположенной у самого окна, с верхнего яруса ложа на Назарова сначала уставился ядовитый и ощутимо неприятный, но пристальный взгляд еще одного обитателя этой камеры – грозного мужика с наколками на шее, плечах, руках и груди, затем мужик слез со своей шконки и поковылял встретить гостя.

– За что попал?

– Ни за что, – ответил Владимир.

– Ясно: как мы все. Мы тут все просто так сидим, – повторил мужик властно, – ну, а статья какая?

– 105 ч.1 (Сто пятая часть первая).

– Вау: мокруха, значит! Кого порешил?

– Говорю же: никого.

Грозный мужик принял еще более устрашающий вид.

– Слышь, мужик, ты не заливай, а отвечай по теме. И ваще, с сегодняшнего дня меня будешь слушаться, как верный пес: я здесь пахан.

От окна снова послышался заливистый рогот.

– Круто, Лелик! Пахан! Мне это нравится! Просто закачаешься! – И потом, уже успокоившись, парень добавил: – А че, ты вошел в роль, тебе идет!

– Угомонись! – по-прежнему властно гаркнул в свою сторону Лелик и продолжил допрос Назарова:

– Так кого ты порешил?

– Мужчину, – скупо ответил тот. Пахан остался доволен.

– А-а, то другое дело. Живи тогда спокойно, но вон туда, – Лелик указал на окно, – без моего разрешения не суйся, там моя территория. – С этим он отвалил.

Владимир, устроившийся на шконку рядом со своей, спросил у Васи, кто такой пахан.

– Старший по хате, по камере значит. Но Лелику ты не верь, врет он. Паханом у нас Лазарь, но он сейчас в больничке. А места своего никому не уступал.

– А Лелик сам-то кто?

Василий рассказал, что место у окна – квадрат – облюбовали себе блатные в «хате», рецидивисты с большим стажем. Это была их территория, и никто из обитателей камеры не имел права входить туда без разрешения. Блатные же, и особенно пахан, имели право на все. Правда, угол у блатных ничем огорожен не был.

Рецидивисты дулись в карты, нарды и домино, а бывало, что и шансон орали. Огрызались с администрацией изолятора и демонстрировали над сокамерниками свое превосходство, но в принципе никого не трогали и не вредничали, держались между собой сплоченно, а с остальными – обособленно.

Кроме блатных и рецидивистов в камере содержались также первоходки, но лица виновные, взаправду совершившие преступления. В том числе и Василий Рыбаков – его обвиняли в причинении менее тяжкого вреда здоровью, т.е. вреда, для жизни не опасного и не повлекшего тяжких последствий, но вызвавшее длительное расстройство здоровья на срок до четырех месяцев. Васе маячили исправработы. А были ли здесь такие, как он сам, Владимир Назаров не знал.

Половина второго – время в МЛС для обеда. К этому времени Владимир познакомился уже с большинством, населявшим его камеру, и скоро перестал опасаться окружавших его людей. Хотя где-то в подсознании, конечно, оправданное чувство боязни не проходило.

Обед раздавали в маленькое дверное окошко. Сегодня была пшеничная каша с куском вареного мяса, а сверху лежал кусок черного хлеба – пайка строгой тюремной нормы. Все это компактно умещалось в глубокой алюминиевой миске. Лучший друг Василий получил две порции, одну отдал Назарову. Следом пошла раздача кружек с незнакомым Владимиру компотом. Новые друзья уселись на кровати Василия и вкусили казённых харчей. Только Рыбаков ел привычно, а Назаров поморщился и первую ложку каши жевал чересчур долго. Вася это заметил и понял реакцию друга.

– Привыкай, Вован! Кто знает: может, тебе долгие годы придется хавать такую баланду.

– Туфта! – подал голос кто-то из блатных, – хавка на киче хорошая! Съедобная. Иначе почему я, вы думаете, уже пятый раз суда жду?

Назаров ничего ему не ответил, молча продолжая пресный обед. В отличие от остальных, которые наяривали, будто с голодного края, он ел медленно и скромно, точно стесняясь. Сокамерник с кровати напротив, потихоньку наблюдая за ним, не выдержал:

– Ты ешь быстрей, а то остынет.

Владимир поднял на него глаза: это был приятной наружности мужчина средних лет, русоволосый, с открытыми серыми глазами. На лице читалась доброта и покладистость.

– А тебя как зовут? – самостоятельно спросил Владимир.

– Борисом, – ответил тот.

– И за что ты здесь?

– За кочан капусты.

– Это как?

– А как бывает? Сам я парень деревенский, хозяйки у меня нет, а сеять капусту я не умею. Ну, залез к сварливой тетке в огород. С того все и началось. Она ж, чертовка, меня еще связать сумела. Одна причем. А тебе убийство вешают?

– Вот именно, что вешают: я никого не убивал. – Владимир рассказал свою историю.

– Никогда нельзя так делать, – отозвался на этот рассказ Лелик. – Не надо было дожидаться ментов возле жмура, а пришел домой, позвонил – и ни гу-гу. А то создавал подозрение, топчась рядом и активно участвуя.