«Черт возьми! – подумал он. – Эта хорошенькая женщина, кажется, не очень-то любит меня».
Потом он поклонился Полине. Благородная красота молодой девушки произвела на него сильное впечатление, и он с восхищением подумал: «Какое прелестное создание!»
В то время как Лозериль кланялся Полине, Колар почтительно наклонился к Авроре и тихо спросил ее:
– Вы хотели дать мне какое-то приказание?
Но, вероятно, приход гостя изменил ее намерения, потому что она ответила ему вполголоса:
– Да, но не теперь, только не уходите отсюда.
Колар поклонился и, пройдя к камину, начал поправлять огонь, а Аврора медленно пересекла комнату и подошла к отцу. Приглашение быть секундантом Лозериля задело чувствительную струнку Аннибала; своей любовью к поединкам он превосходил даже молодого графа; он поспешно взял шпагу и шляпу, лежавшие на маленьком столике.
– Отправимся скорей, граф, – сказал он, пристегивая шпагу.
Но Полина совершенно очаровала Лозериля, и он, желая поговорить с ней, отвечал капитану:
– О! Мы еще успеем. Одно обстоятельство, о котором я не упомянул, задерживает нашу встречу на целые сутки.
И, придумывая, какую бы сказать любезность молодой девушке, гость направился к ней.
Хотя правительство и смотрело сквозь пальцы на беспрестанные дуэли, происходившие в то время между дворянами, но судья чувствовал, что из уважения к самому себе он должен сделать вид, будто ничего не слышал, и удалиться как можно скорей, что он и хотел исполнить, сказав Колару:
– Дайте мне мое пальто.
Несмотря на свою красоту, Лозериль не мог нравиться – в нем было что-то отталкивающее для всякого мало-мальски порядочного человека. Вероятно, и на Полину он произвел такое же впечатление, потому что, увидев, что он идет к ней, она торопливо шепнула де Бадьеру, приподнявшемуся уже со стула:
– Останьтесь, ради бога, умоляю вас.
Между тем Аврора подошла к отцу и сказала ему дрожащим голосом:
– Задержите вашего знакомого, я прошу вас сделать мне это одолжение.
Капитан обладал способностью использовать любой удобный момент для выпрашивания денег.
При просьбе дочери он сделал серьезную мину и отвечал грустным тоном:
– Аврора, ты просишь! Ты, которая так недавно отказала в самой ничтожной сумме своему несчастному отцу.
Дочь хорошо понимала все уловки своего несчастного отца и знала, чего он хочет.
– Постарайтесь удержать вашего друга на весь день, и я заплачу за эту услугу тридцать луидоров, – сказала она.
– Ты заплатишь… Да, но когда же, мое дорогое дитя? – возразил капитан, предпочитая иметь деньги в кармане, а не ждать их.
– Через час вы их получите.
– Ну, балованное дитя, видно, всегда придется исполнять твои прихоти, – проговорил нежный папаша.
Все эти разговоры и действия наших героев заняли не более пяти минут.
Когда судья спросил свое пальто, Колар, стоявший у камина, поспешно отвечал:
– Сейчас, господин де Бадьер.
При этом имени Лозериль, приготовившийся начать разговор с Полиной, обратился к судье, любезно улыбаясь.
– А, милостивый государь! – проговорил он. – Я почти имею право быть на вас в претензии.
– За что? – с удивлением спросил судья.
– Не вы ли сегодня ночью снимали допрос с Картуша?
– Да, я.
– Вот благодаря слишком продолжительному допросу и произошла эта глупая ссора, заставившая меня обратиться к капитану.
При этих словах Аннибал от души расхохотался:
– Ах, Лозериль! Как будто для вас что-нибудь значит иметь одной дуэлью больше или меньше; я видел вас в деле и знаю, что вам это все равно что выпить стакан вина. Я просто завидую вашей ловкости.
