Покидают несмело посты
те, кто больше не могут решать
кто есть кто. И стихает мой гимн
под овации мертвых витрин.
Тишина… Не тебя ли хотел,
забывая живые шаги?
Среди чуждых страданию тел
разбивал на квадраты круги,
неизбежность приняв за отсчет
и надеясь родиться еще.
Пробуждение тянет ко дну,
кость луны рвут ночные псы.
Может то не мою вину
положили сейчас на весы?
Иль застынет удар клинком…-
только мне этот крик знаком.
Теперь все обрело свой цвет -
его хватит на два глотка,
что успеют сказать ответ
всем, кто ждет в тишине звонка,
тем, кто смог среди всех невзгод
растопить в своем теле лед.
* * *
МНЕ 36
Что-то треснуло вокруг…
но не в нём самом,
он почуял это потрохами – не умом.
Привкус жести в амбразуре зуба,
запломбированного в детстве грубо
в обратном отсчёте на тридцать седьмом.
Как сумма двух чисел «тридцать» и «шесть»
после знака «равно»:
– Я живу,
– Я есть.
Но вот что отчаянно несовместимо -
в сложение разность внедрилась незримо,
и теперь приходится не просто пить или есть –
нужно усваивать пользу от витамина.
И провизор в аптеке, в надежде на вирус,
рисует в моём портмоне жирный «минус».
А в колоде карт числом «четыре» на «девять»
вместо «валета» выпадает «нелюдь».
И уж тогда не важно, что вылезла шерсть,
и что время сумело свершить свою месть:
на рулетке по-прежнему – число «тридцать шесть»,
И жизнь как мультфильм, где под самый конец
жалко лишь волка, а заяц – подлец.
ВОСТОЧНАЯ ЛЕГЕНДА
Сверкала на солнце златая столица,
мелькали на площади сонные лица,
и только сошла с почивальни нога,
у ног господина взмолился слуга.
«О, мой господин, вы спасите меня!
Прошу вас, даруйте любого коня!
Мне Смерть на базаре рукою грозила –
предчувствую, сгубит меня эта сила!»
Услышав столь странные скорые речи,
купец, сделав шаг, улыбнулся навстречу
слуге, что лежал на полу без движенья,
застыв в ожиданье любого решенья.
«Ты – верный мой раб, и за службу такую,
иди, выбирай себе лошадь любую,
и больше не вздумай ходить по базару…»
«О, нет! Я помчусь в дальний город Самарру!»
И, прокляв судьбу, ускакал что есть духу,
а смелый хозяин искал ту старуху.
И вот на базар господин завернул,
И Смерти в лицо с изумленьем взглянул
«Скажи, ты зачем напугала слугу,
неужто, помочь я ему не смогу?»
Смерть тихо поближе к нему наклонилась:
«Его не пугала я – лишь удивилась,
увидев раба твоего на базаре –
у нас с ним под вечер свиданье… в Самарре…»
Задумался гордый бесстрашный патриций,
и каждую ночь ему виденье сниться,
что будто, поддавшись слепому кошмару,
он скачет в отчаянье в город Самарру,
чтоб Смерть обмануть, чтоб не видеть её,
но грозно сверкает судьбы остриё!
Прошло много лет… Был проездом хозяин
В Самарре. И вот, возле самых окраин
во мраке Смерть пальцем ему погрозила,
как будто прощенье за что-то просила.
Сверкает на солнце златая столица,
на площади гордо белеет гробница.
И утро восходит в сиянии новом
над жизнью – волной в океане суровом…
УЛЫБКА №3
И поставил я в сердце
с невеселою шуткой
балаган без актеров
на ярмарке жуткой.
Ф.Г.Лорка
ПРОЗРЕНИЕ
* * *
Сегодня мне приснился дождь
прозрачно-голубой,
он ждал, когда же ты уйдешь,
чтоб взять меня с собой.
И свет неверный за окном
мерцая, пропадал;
и было как-то все равно -
я тоже молча ждал.
Неслышным шелестом листвы
смеялся черный куст
над громким уханьем совы,
над фальшью наших чувств.
Твой лес не спал, и ждал ответ,
пронзенный тишиной.
И вздрогнул я, услышав: «Нет,
твой путь совсем иной».
И ты ушла, забыв куда,
