Проломить лед - страница 7

Перед самым выходом на соборную площадь больничная стена уходила вправо, образуя двухметровую нишу, в которой когда-то стояла бочка для сбора дождевой воды. После прокладки водопровода бочку убрали, под водосточную трубу положили гранитную плиту с выдолбленной ложбинкой, по которой дождевые потоки стекали во двор, скапливаясь между крупными камнями мостовой и заполняя неровности рельефа. В этом сыром, недоступном солнечным лучам углу, за поведением воробьев наблюдал монастырский дьякон Филипп.

Обходя глубокую лужу по зеленоватым камням, Марис шагнул по направлению к нише и слишком поздно заметил человека с ножом в руке. Дьякон взмахнул рукой, и обладатель светлой кепки рухнул на гранитный желоб с перерезанным горлом.

Вытерев нож об одежду убитого, Филипп опустился на колени и стал методично обшаривать карманы жертвы. Не найдя того, ради чего пришлось совершить столь тяжкий грех, он поднялся с колен и только тогда увидел девушку, идущую со стороны монастырского сада.

Погруженная в свой телефон, она заметила лежавшего на земле Мариса и склонившегося над ним человека, только когда приблизилась к ним вплотную. От неожиданности она пискнула, развернулась и побежала назад вдоль здания столярной мастерской. Дьякон кинулся вдогонку, она услышала его дыхание и хотела закричать, но слова застряли в горле. До конца прохода оставалось еще несколько метров, и неизвестно – есть ли кто-нибудь из туристов на площади! Шарлотта, а это была она, обернулась посмотреть – не отстал ли от нее преследователь, но тут ее нога подвернулась, и девушка упала на землю, больно ударившись о брусчатку. Выпавший из руки телефон звякнул о камень и разлетелся на три части.

После ухода Мариса брат Лукас постоял у верстака, прислушиваясь к звукам, доносившимся снаружи. Разлетевшиеся при виде Мариса воробьи почему-то не вернулись к своим разговорам, и монах насторожился. Чувство опасности не позволяло снова углубиться в работу, и он направился к двери, продолжая держать в руках рубанок.

В ту же минуту на улице послышался странный шорох, и перед дверью столярной мастерской упал телефонный аккумулятор. Брат Лукас остановился. Он надеялся увидеть растяпу-туриста, выронившего мобильник, но проход оставался пустым. Не дождавшись хозяина, собирающего фрагменты своего телефона, монах шагнул за порог и увидел дьякона Филиппа с ножом, готовым опуститься на лежащую у стены девушку, и тело Мариса на краю зеленоватой лужи.

Чтобы остановить занесенную для удара руку, требовалось сделать всего три шага, но на пути лежала девушка и ее рюкзак. Лукас понял, что не успеет, и с силой метнул рубанок в дьякона. Инструмент попал точно в цель. Кулак с зажатым клинком продолжал по инерции опускаться, но хватка уже слабела, и Филипп осел на землю, ткнувшись носом в замшелые булыжники.

Лукас подошел поближе, внимательно осмотрел разбитую голову дьякона, взял мертвеца за плечи и затащил в помещение мастерской. Потом также хладнокровно отнес туда Мариса и прикрыл дверь. Шарлотта, как зачарованная, следила за его действиями, даже не пытаясь убежать.

Монах подобрал телефон, вставил аккумулятор, закрыл крышку и протянул девушке. Та продолжала молча сидеть на земле.

– Кажется, я подоспел вовремя! Ты видела, как он убил его? – монах кивнул головой по направлению к нише, где недавно лежал Марис.

Девушка испуганно замотала головой. Она ничего не видела и, только подойдя вплотную, поняла, что человек в луже мертв. А потом этот тип погнался за ней с ножом! От волнения, усталости и зноя шумело в ушах. Ей хотелось, как в компьютере, нажать клавишу «escape» или иконку с обратной стрелкой, чтобы отменить все, произошедшее за последние минуты. Она даже пошарила рукой по камням в поисках компьютерной мыши, потом покраснела и неловко поднялась, опираясь о стену и стараясь не смотреть на стоящего рядом брата Лукаса. «Бояться надо живых, а не мертвых», – мелькнуло в голове, ноги предательски подкосились, и она упала бы снова, если бы монах не подхватил ее свободной рукой. Поднятый телефон мешал поддержать незнакомку двумя руками, и он прижал ее к себе, удерживая на ногах. Прядь мягких, пахнущих сиренью волос скользнула по обветренным губам Лукаса. «Откуда в сентябре сирень? – подумал он и снова потянул носом воздух. – Останется ли она стоять, если я уберу руку?»