Прометей, или Жизнь Бальзака - страница 54

Напиши ему, быть может, он тебя послушает. Если я завтра уеду отсюда, то напишу тебе обо всем подробнее».

Эдуар Малюс умер в Вильпаризи 25 октября 1822 года. Нотариус Виктор Пассе привел в порядок оставшееся после него наследство. Госпоже Бальзак досталась весьма значительная сумма (девяносто тысяч франков золотом). Самоотверженный уход за безнадежно больным родственником и печаль по усопшему были оплачены наличными. Буржуазная мудрость обратила милосердие в капитал. В ноябре семейство Бальзак обосновалось в квартале Марэ, в доме номер семь по улице Руа-Доре. Временное пристанище на улице Портфуэн было оставлено. Плата за новое жилье составляла семьсот тридцать франков в год, включая налоги. 1 ноября между Оноре и Бернаром-Франсуа был подписан любопытный контракт. Сын обязался платить отцу сто франков в месяц – за кров и стол. «Господин Оноре сам будет оплачивать свечи, дрова и прачку; в годовую сумму – тысяча двести франков – входит только стоимость пропитания и жилища». Контракт этот был продиктован не алчностью Бернара-Франсуа, а гордыней Оноре.

Мы переехали в Париж в надежде на благополучие и счастье.

Госпожа Бальзак

Госпожа Саламбье недолго радовалась возвращению в свой любимый квартал Марэ. Она умерла 31 января 1823 года. Оноре потерял верного друга. Родные не пожалели денег на пышные похороны. Они не хотели ударить лицом в грязь. После старушки осталось весьма скромное наследство – спекуляции зятя нанесли изрядный ущерб ее состоянию. Тем не менее финансовое положение семьи к этому времени упрочилось. К ферме Сен-Лазар и наследству, полученному от Эдуара Малюса, прибавлялись ежегодные проценты с капитала, вложенного в тонтину Лафаржа, размер которых быстро увеличивался, ибо «дезертиров» становилось все больше. По милости ведомства путей сообщения Сюрвиль переехал поближе к столице, и молодые супруги жили теперь в Шанрозе; Сюрвиль изо всех сил добивался должности инженера в департаменте Сена и Уаза с местопребыванием в Версале. Несчастная Лоранс разрешилась от бремени, когда в ее доме всё должны были описать за долги. Она с тоской вспоминала о своей девической жизни: «Держу пари, что вы сварите наш чудесный компот из апельсинов и будете жарить каштаны». О, как сладко и как грустно вспоминать об отчем доме юной женщине, несчастной в замужестве! Что касается баловня госпожи Бальзак Анри, предполагаемого сына господина де Маргонна, то он был столь же беспечен, как Оноре, столь же легковесен, как Лоранс, но в отличие от всех остальных в семье совершенно лишен энергии.

Оноре много и упорно работал. Он заканчивал «Арденнского викария» для книгопродавца Полле и «Ванн-Клора» для издателя Юбера. Мать с восторгом отмечала, что он «работает не покладая рук… Он не теряет ни одной минуты». Увы! Не успел роман «Арденнский викарий» выйти в свет, как его изъяли из обращения. История маркизы де Розанн, которая думает, что страстно влюблена в нового викария, молодого аббата де Сент-Андре, а на самом деле испытывает к нему материнскую любовь (ибо викарий – ее собственный сын, родившийся от связи с епископом), возмутила благонамеренное правительство. Цензура запретила продажу книги.