Жизнь несправедлива. Привыкайте!
Билл Гейтс
Весна 1980 года, субботнее утро в Хэрфилдской больнице. Я сидел на табурете в операционной, извлекая арахис из бронхов младенца. Я ловко маневрировал жестким латунным бронхоскопом, пропустив его через трахею, и узкая, тускло освещенная апертура инструмента оказалась глубоко внутри крошечной грудной клетки. Это чем-то напоминало глотание меча. Как только я обнаружил инородное тело, операционная сестра приоткрыла дверь и заглянула в комнату. Ощущая ее присутствие, я приложил все усилия, чтобы не отклониться от цели, проталкивая пинцет вниз по темному тоннелю. Однако парфюм медсестры был сильнее ингаляционных анестетиков.
Отличавшаяся настойчивостью медсестра намеренно кашлянула, а затем постучала в дверь, в которую уже вошла. «Прости, что отвлекаю, Стив, но нам только что позвонили, – сказала она. – Говорят, что тебе нужно как можно скорее приехать в операционную в Уикоме. Врач сказал не терять времени и не перезванивать, а просто приехать как можно быстрее». На последних словах я полностью утратил концентрацию – слишком сильно сжал арахис пинцетом, и он развалился. Маслянистые фрагменты попали в крошечные дыхательные пути, где они были вне досягаемости. Хотя в моей голове прозвучала фраза «вот дерьмо», я взял себя в руки и сказал: «То, до чего я не доберусь отсасывателем, ребенку придется выкашлять. Похоже, мне пора ехать».
В 32 года я был неугомонным и безгранично амбициозным адреналиновым наркоманом, мечтающим стать кардиохирургом. Мой первый брак разбился вдребезги из-за моего поведения, после чего я приехал в Хэрфилд с чемоданом, заполненным одеждой и книгами – больше у меня ничего не было. Ни дома, ни машины. Жилье мне предоставила больница, благодаря чему я всегда был доступен. И в этом была необходимость. Больница обслуживала значительную часть Северного Лондона и другие территории, и именно мы оказывали помощь пациентам, которым требовалась торакальная хирургия. Мы оперировали пациентов из больниц Центрального Мидлсекса и Нортуик-Парка на периферии города, а также из Хай-Уикома, Хемел-Хемпстеда и Сент-Олбанса. Мы обслуживали территорию от Слау и Виндзора на западе до Уотфорда и Барнета на востоке. Хэрфилд работал со многими больницами скорой помощи с травматологическим отделением. В некоторых из них 1–2 раза в месяц проводили амбулаторный прием, поэтому я даже имел представление об их местоположении. Тем не менее я никогда не работал за пределами роскошной учебной больницы, поэтому проведение операций в других местах обернулось для меня культурным шоком.
В то время хирурги-специалисты должны были сначала пройти обучение общей хирургии, что я с радостью сделал в Кембридже. Честно говоря, это было непросто, но я все же сдал экзамены. После этого начинающие кардиохирурги должны были научиться оперировать легкие и пищевод, преимущественно удаляя опухоли при раке. Для меня эти структуры были гораздо менее привлекательными, чем сердце – удивительный орган, находящийся в непрерывном движении. Наблюдение за ним и проведение операций на нем меня завораживали.
Чтобы стать кардиохирургом, сначала нужно пройти обучение общей хирургии, затем научиться оперировать легкие и пищевод, удалять раковые опухоли.
