Добравшись до дома, незадачливые авантюристы ввалились в квартиру. Пока Денис готовил нехитрый ужин, Полина сходила в душ и, даже не поужинав, ушла в свою комнату.
– Эй, а поесть? – окликнул брат.
– Не хочется, – отмахнулась та.
Денис пожал плечами и, прихватив с собой пару бутербродов с большой чашкой чая, уселся в своей комнате на диван перед телевизором. Бесцельно щелкая пультом, он снова задумался. Где же он так промахнулся? Столько времени потратил на это дело, и такая неудача. Нет, никогда у них не будет нормальной жизни. Денис горько вздохнул. Что же им так не везет? Так и будут по мелочи зарабатывать? Он так надеялся на этого Снежина!
Он глянул на огромный чайный бокал тети Люси, аппетит пропал, едва он погрузился в воспоминания.
Сколько им пришлось пережить с тех пор, как они сбежали из дома? Сколько лет прошло? Четырнадцать? Пятнадцать? Поле сейчас двадцать три, а было шесть, значит, уже семнадцать. И что хорошего случилось в их жизни с тех пор?
Он нахмурился, мысленно вернувшись в прошлое…
Когда они наконец добрались до города и нашли тети Люсин адрес, той не оказалось дома. Ночь дети провели на лестничной клетке, заснув прямо на коврике у ее дверей. А утром проснулись от криков соседей, которые попытались выгнать их, угрожая вызвать полицию.
– Мы племянники тети Люси, – пытался объяснить Денис противному дядьке из соседней квартиры.
– Людки, что ли, Ступиной? – с любопытством спросила тетка, выглядывающая из-за дядькиной спины.
– Больно вы ей нужны, – буркнул тот. – Она третий день где-то пропадает.
– А где, вы не знаете? – с надеждой спросил Денис.
– Так знамо дело, где, – встряла тетка, – пьет, наверное, с дружками.
– А вы не подскажете, где живут ее друзья? – снова спросил Денис, крепко обняв испуганную Полю.
– Не знаем мы! – рявкнул дядька. – А ну-ка, пошли отсюда! Пока мы полицию не вызвали.
– Что ты, Тимофеич, расшумелся? – встряла пожилая женщина, как раз спускавшаяся по лестнице. – Не видишь, дети растеряны и напуганы. Вы, наверное, голодные? Пойдемте ко мне, я вас чаем напою, да расскажете, кто вы и зачем к Людмиле явились.
Тимофеич фыркнул, пробормотал что—то нецензурное и, втолкнув в квартиру сварливую жену, скрылся за дверью.
– Меня тетя Люба зовут, – улыбалась добрая соседка, разливая свежезаваренный чай по чашкам, – у меня такие же внук, да внучка, только они в Москве живут, редко приезжают… Скучаю я, – она тихонько засмеялась, тут же вытерев рукой слезу. – Ну, расскажите, кто вы Людмиле будете и зачем приехали?
Денис осторожно отхлебнул горячий чай и потупился:
– Мы жить к ней приехали.
– А что так? – удивилась тетя Люба. – Где ваш-то дом?
– Мы из Сосновки, – пояснил мальчишка и снова потупился. – Мама умерла, а нас в детдом хотят забрать.
– Ай-яй-яй, бедные вы мои. Горе-то какое, – тетя Люба погладила Полину по светлой макушке и пододвинула блюдце со своим бутербродом. – Ешь еще, милая, и пряники бери, не стесняйся. Так как же вы теперь?
– Мы не хотим в детдом, – угрюмо пробубнил мальчик, – потому к тете Люсе и приехали.
– Эх, деточки, зря вы, наверное, ехали. Тетка-то ваша в больнице, уж третий день. Сердце прихватило.
Дети остались у доброй соседки, а через пару дней вернулась тетя Люся, невеселая и потерянная.
– И куда я вас возьму? Я сама еле-еле душа в теле, – заплакала она, увидев племянников. – Вы уж не обессудьте, но придется вас в детдом определить.
