Пропавшие девушки Парижа - страница 2

Памятуя о том, что она окончательно опоздала на работу, Грейс поспешила из туалета и снова пошла через зал к выходу. Она обратила внимание, что чемодан, о который она споткнулась несколько минут назад, по-прежнему стоит под скамейкой. Замедлив шаг, Грейс приблизилась к нему и огляделась, проверяя, не объявился ли где-то рядом его хозяин.

За чемоданом никто не возвращался, и тогда Грейс опустилась на корточки, рассматривая находку. Чемодан как чемодан, ничего особенного. С закругленными углами, с затасканной перламутровой ручкой. Тысячи таких проносят через вокзал каждый день. Ну, этот разве что немного посимпатичнее. Только вот его никуда не несут: он стоит себе и стоит под скамейкой. Бесхозный. Может, кто-то потерял свой багаж? Грейс помедлила из осторожности, вспомнив одну историю времен войны – о саквояже, в который была заложена бомба. Но война закончилась. Угроза вторжения и прочие опасности, которые некогда, казалось, поджидали за каждым углом, остались в прошлом.

Грейс поискала на чемодане метки, указывающие на его владельца. На боку мелом было написано имя. С чувством неловкости она вспомнила, что некоторых клиентов Фрэнки, которым удалось спастись от нацистов, вынуждали писать свои фамилии на чемоданах, теша их ложной надеждой, что они воссоединятся со своими вещами. На этом чемодане белело одно слово: Тригг.

Грейс задумалась: как быть – сообщить носильщику или просто уйти? Она опаздывала на работу. Однако любопытство возобладало. Возможно, внутри есть бирка. Она потыкала застежку. И тут же услышала щелчок, будто запор под ее пальцами открылся сам собой. Грейс на несколько дюймов приподняла крышку и обернулась: вдруг ее сейчас поймают. Потом заглянула в чемодан. Аккуратные стопки вещей. В верхнем углу щетка для волос с серебряной спинкой и незавернутый брусок лавандового мыла «Ярдли». Идеально отглаженные предметы женской одежды. На дне – пара детской обуви, но других детских вещей нет.

Внезапно она осознала, что непростительно вмешивается в чужую личную жизнь (а как иначе назвать ее поступок?). Грейс быстро отдернула руки от чемодана, почувствовав, как что-то полоснуло ее по указательному пальцу.

– Ой! – непроизвольно вскрикнула она.

Полоска крови, чуть больше дюйма длиной, проступившая на пальце, быстро ширилась, красные капельки укрупнялись. Грейс сунула палец в рот, облизывая ранку, чтобы остановить кровотечение. Потом здоровой рукой полезла в чемодан, проверяя, обо что она порезалась – о лезвие или о нож. Под одеждой лежал конверт, наверно, с четверть дюйма толщиной. Она поранила руку об острый край бумаги. «Не трогай», – потребовал внутренний голос. Не в силах повиноваться ему, она открыла конверт.

Внутри лежала стопка фотографий, аккуратно перетянутая кружевной ленточкой. Грейс развязала ее. Капелька крови упала с пальца на ленточку, безнадежно испортив кружево. В стопке находилось штук десять фотографий. Каждая – портрет молодой женщины. Все они были настолько не похожи друг на друга, что вряд ли их связывали родственные узы. Некоторые были запечатлены в военной форме, другие – в отутюженных блузках или блейзерах. На вид все женщины не старше двадцати пяти лет.

Фотографии обжигали руки, словно она держала что-то слишком интимное, порочное. Грейс хотелось подальше убрать снимки, позабыть, что она их видела. Но темные глаза девушки на верхней фотографии притягивали взор. Кто она?