Пропавшие на Пасху девушки - страница 10



– И вы не видели, что в бухгалтерии все в крови? – Спросил язвительно младший инспектор.

– Но ведь было темно! Как я могла что-то заметить? И потом, я искала не следы, я искала человека – живого, активного. Я мельком смотрела по сторонам, не обращала внимание на детали.

Младший инспектор чуть кивнул, соглашаясь с Наташей.

– Что было дальше?

– Убедившись, что Ребекки нигде нет, я вернулась в зал, и оттуда мы с Джейн уже вышли на улицу.

– То есть в саму бухгалтерию вы не заходили?

– Нет. Я прошла мимо. – Устало повторила Наташа. – А куда ведут следы? Тело увезли на машине? И когда будет ясно, чья это кровь?

– Послушайте, здесь задаю вопросы я! – Вспылил младший инспектор. – Следы крови обрываются в самой бухгалтерии. Они никуда не ведут. Ни к чему.

– Как такое возможно? – Не без насмешки спросила Наташа. Казалось, этот неопытный инспектор нуждался в любой помощи и любом совете, даже ее.

– Понятия не имею! Как будто тело так и осталось в бухгалтерии!

– Но его там точно нет?

Мартин засмеялся.

– Точно нет. Констебли все осмотрели, криминалист тоже.

– А она могла, если была ранена, сама выйти из лавки и просто скрыться? – Предположила Наташа.

– С такими кровопотерями она далеко бы не ушла… И потом, не могла она не оставить следы на дверях, на рукоятках. А их просто нигде нет.

Младший инспектор тяжело вздохнул. С простодушного лица его сошли все признаки недоверия и подозрительности, и он разговаривал с Наташей как со старой знакомой – так ей казалось. Ей стало жаль молодого мужчину, даже захотелось помочь ему – хоть чем-то.

– Но послушайте! – Вдруг вспомнила Наташа. – Когда Ребекка позвала меня, она спросила меня… Первое, о чем она спросила меня, был Биттерфилд. Это мой молодой человек, он инспектор, работает в Лондоне.

Имя Биттерфилда, казалось, ни о чем не говорило младшему инспектору.

– И что она хотела знать? – Спросил он довольно равнодушно.

– Она надеялась, что он приехал со мной. А когда узнала, что он остался в Лондоне, то расстроилась. Тогда-то она и попросила встретиться. Мне показалось, что она хотела, чтобы я связала ее с Биттерфилдом.

– Зачем?

– Как зачем? Чтобы посоветоваться с ним.

– Но о чем? – Не без раздражения воскликнул Мартин.

– О том, как избежать опасности. Я уверена, что ей угрожали. И даже знаю, кто.

– Кто?

– Леон Маковски!

Мартин засмеялся.

– Если женщина пропала, значит автоматически, что виноват ее любовник! Так, по-вашему?

– А разве это не самая первая версия должна быть? – Удивленно спросила Наташа.

– Может быть, так оно работает в Лондоне, – устало объяснил Мартин.

– В Кросс Касле это как-то по-другому работает? – Съязвила Наташа.

Младший инспектор бросил долгий насмешливый взгляд на нее и откинулся в кресле.

– Да, у нас в провинции это работает по-другому. Я хорошо знаю Леона Маковски. Я уже допросил его. Нет причин подозревать Леона.

– В смысле?! – Возмутилась Наташа. – Он холодный, властный, очень сильный! Вы видели, как он обращался с Ребеккой? А я видела! На глазах у всех постоянно распускал руки – прямо на холме, во время праздника!

– Бил ее? – Напрягся Мартин.

– Нет, но постоянно притягивал к себе и прижимался так, как будто это не детский праздник, а…

На губах Мартина показалась усмешка.

– Я знаю, что Леон Маковски очень предан Ребекке. Знаю, что он страстно любит ее. По-вашему, проявление любви и страсти – повод подозревать человека?

Наташа раскрыла рот, чтобы возмутиться, но тут же осеклась и даже покраснела. Биттерфилд ведь тоже был по-своему страстным и властным, вертел ею, как хотел – но значило ли это, что он был способен на то, чтобы в порыве ревности убить ее? Он ведь и пальцем не тронул ее, даже во время своих вспышек ревности и гнева!