Ник выбежал из комнаты.
Вик отправился за ним. Он не терпел пустого любопытства, но не оставлять же младшего брата одного. Ночь все-таки.
Они тихо вышли через заднюю дверь.
– Только быстро! – предупредил Вик. – Туда и обратно.
– Ладно!
Машине надо было ехать через лес, а они бежали напрямую.
И успели.
Спрятались в кустах, наблюдали.
Вскоре показался «москвич». Он выехал на бетонную площадку, водитель выглядывал и смотрел под колеса, стараясь остановиться в определенном месте. Остановился, вышел из кабины. Это был тот же самый академик, только теперь не в костюме, а в чем-то вроде комбинезона. Вдруг он повернулся к кустам. Братья замерли, им показалось, что академик смотрит прямо на них. Но нет, отвернулся, осмотрелся еще, потом пошел к дереву, что росло неподалеку, что-то там сделал и быстро побежал к машине, потому что плита под нею стала опускаться. Он успел вскочить, захлопнуть дверь – машина вместе с плитой все больше погружалась вниз. Ник дернулся, Вик ухватил его за руку и зашипел:
– Куда?
Через несколько секунд машина исчезла. Но тут же послышалось тихое гудение – и плита вернулась на место. Без машины.
Братья вышли и осмотрели плиту. Если не знать, ни за что не догадаешься, что она отдельная и может опускаться – выглядит точно так же, как и остальные.
Потом они обследовали дерево, к которому подходил академик, и увидели на высоте около двух метров небольшое дупло. Взрослый человек может дотянуться до него, подняв руку, а им не достать. Ник стал карабкаться по стволу, сорвался.
– Давай на меня, – сказал Вик и присел на корточки.
Ник встал ему на плечи, Вик начал медленно распрямляться.
– Ну, что там? – спрашивал он.
– Кнопка какая-то…
– Не нажимай!
Но было поздно: Ник уже нажал на кнопку.
И, сгорая от любопытства, спрыгнул с плеч Вика, побежал к опускающейся плите.
Ничего там особенного не было: плита опускалась, а по сторонам – темнота. Ник выхватил фонарик, посветил, увидел металлические полозья – вертикальные и горизонтальные. Плита двигалась вдоль вертикальных, как лифт. А что там дальше по сторонам? Ник спрыгнул на плиту, стал светить – такие же переплетения металлических конструкций, больше ничего не видно.
– Эй, хватит, вылезай! – сказал сверху Вик.
– Да она сама сейчас поднимется! – ответил Ник.
– Вылезай, тебе говорят!
– Сейчас!
И тут плита остановилась и вдруг поехала вбок.
Еще немного – и совсем уедет. Ник хотел выпрыгнуть обратно, но понял, что ему не достать до края верхней плиты.
– Кинь что-нибудь! – закричал он Вику, имея в виду палку или веревку.
Тот понял, огляделся и увидел, что кинуть нечего. Он начал сдергиваться с себя куртку, чтобы протянуть Нику, но понял, что уже не успеет. Он может только одно – тоже прыгнуть на плиту, которая вот-вот скроется из вида.
И он прыгнул.
– Говорил я тебе! – начал он сразу же ругаться.
– Ничего, – успокаивал Ник его и себя. – Она сейчас остановится, а потом вернется обратно. Ты же видел, та плита, с машиной…
Он не договорил. Он увидел то, что ему не понравилось: из темноты сбоку появилась другая плита и поехала на место прежней. Поднялась, заткнула отверстие. Если бы не фонарь Ника, стало бы совсем темно.
Плита с братьями продолжала двигаться. Сначала вбок, потом вниз, потом опять вниз, и опять вбок, и опять вниз.
– Я телефон дома оставил, – сказал Ник.
– Я тоже.
– Но мы же думали, что на минутку.
– Индюк тоже думал, – ответил Вик поговоркой бабушки Элеоноры Александровны. Правда, она все любила поворачивать по-своему. Если поговорка заканчивалась словами «да в суп попал», то Элеонора Александровна переиначивала на другой лад: «Индюк тоже думал, но его интеллектуальные способности не спасли его от обычной для домашних птиц кулинарной участи».
