Читать онлайн Евгений Филатов - Пропавший батальон (сборник)

© Филатов Е. А., 2017

© ИПО «У Никитских ворот», оформление, 2017

УВАЖАЕМЫЙ ЧИТАТЕЛЬ, предлагаю Вашему вниманию авторскую интерпретацию некоторых реальных исторических событий, имевших место в различные века и эпохи. Все события объединяет один немаловажный признак: никто не может объяснить, что же, собственно, произошло.

Все повествования построены на документированных исторических фактах, многие имеют свидетельства в виде записей, протоколов и отчётов. Современники и свидетели данных случаев сходно излагают последовательность событий, но никто не проливает свет собственно на суть. Все источники так или иначе указывают на мистический и необъяснимый с материалистической точки зрения характер происшествий, средневековые же манускрипты прямо говорят о вмешательстве темных сил, которые и привели к столь драматическим для участников последствиям. Случаи, имевшие место не так давно – например, во время Первой мировой войны, – вообще происходили на глазах сотен свидетелей, достойных доверия; расследованием занимались разведывательные службы супердержав того времени, но это обстоятельство никоим образом не меняет главного: нет ответа ни на один вопрос. Результаты расследований засекречивали, проводили дополнительные проверки, привлекали лучших специалистов в области контрразведки и криминалистики, но ничто не проливало дополнительного луча света на тайну.

Я попытался представить, что было до, во время и после происшествий. Конечно, это абсолютный вымысел, но, согласитесь, такая версия тоже имеет право быть наряду с сухими отчетами официальных источников.

Итак, приступим…

– КАКОЕ ОТЛИЧНОЕ УТРО, МЭЛЛОУН! – капитан Остридж по-отечески потрепал капрала Дэвида Мэллоуна по плечу. Утро было и впрямь замечательное. Прекрасное средиземноморское утро, ласковое и теплое; однако ветерок, уже горячий, нашептывал, что днем будет очень жарко. В прямом и переносном смысле.

– Да, сэр, отличное утро, чтобы сдохнуть, – недовольно пробормотал капрал, завистливо поглядывая на бездельников из АНЗАКа, которые только и знали, что набивали свои животы и дрыхли, пока англичане несли на себе все тяготы фронтовой жизни.

Капитан был немногим старше него, но уже успел отличиться на германском фронте, где получил легкое ранение, и по ходатайству своего дяди, лорда Каннингема, был переведен в добровольческий Норфолкский полк, действующий на южном фронте под командованием бравого полковника Хорейса Бошема, которому прочили бригадного генерала, возьми он эту чертову высоту шестьдесят. Говорили, что стоит выбить оттуда турок, как звание будет у него в кармане. Но это был не больше чем солдатский треп. И Мэллоун это знал. Они уже битые две недели торчали здесь после высадки, всячески обхаживая эту треклятую высоту шестьдесят, где турки с помощью немецких инженеров выстроили неприступную крепость, ощерившуюся десятками орудий и сотнями пулеметов. Так, по крайней мере, представлялось английским солдатам, которые каждый раз отступали с большими потерями после очередной неудачной попытки штурма.

Что только не предпринимал полковник Бошем для исполнения приказа самого генерал-лейтенанта Гамильтона: крепость даже несколько раз бомбили британские аэропланы, но, похоже, туркам это было не больнее, чем укус блохи.

– Мэллоун, выше нос! Посмотрите лучше, как превосходно выглядят наши дальние родственнички из-за океана! – капитан указал стеком на ленивое воинство австралийцев и новозеландцев. – Вот так и уверуешь, что чем дурнее кровь, тем проще жить!

– Сэр, они даже ни разу не ходили в атаку, всё прохлаждаются в лагере! – обиженно протянул капрал. – Где же справедливость?

– Друг мой, мы накапливаем силы. Сегодня подойдет резерв, и тогда это пушечное мясо отправится туда, куда проложит дорогу «Юнион Джек»! – тихо молвил капитан, который любил изъясняться высокопарно.

Мэллоун привык к его закрученным фразам, и они уже его не так раздражали, как раньше, когда он только что был приставлен к щеголеватому капитану порученцем. Никакие тяготы войны не могли заставить капитана Остриджа, прозванного австралийцами Страусом, пренебречь привычками, которым, по правде говоря, было больше места дома, в Лондоне, нежели здесь, в этом влажном и жарком пекле. Речь шла о хирургически чистом бритье, опрыскивании себя с головы до ног пряными духами и о постоянной глажке кителя, что делало существование капрала просто невыносимым. Но Остридж повторял, что нужно оставаться англичанином всегда и везде, даже если придется бриться осколком стекла.

Вскоре капитан познакомился со славным малым – лейтенантом Сэмюэлем Перкинсом из Нового Южного Уэльса, добровольно записавшимся в корпус, который командование Антанты бросило в помощь британским частям, воюющим на турецком фронте. Лейтенант происходил из знатной семьи лендлорда, что позволило ему получить офицерский чин и довольствие; он также имел приличное походное снаряжение, да такое, что капитан Остридж повадился ходить к нему для глажки кителя, ибо утюг, привезенный из Аделаиды, был более «утюжистый», нежели родной, британский, коим ранее орудовал Мэллоун, пыхтя и проклиная жару и привычки капитана. Видите ли, утюг Перкинса не оставлял полос и заломов на выцветшей от палящего южного солнца ткани кителя и галифе! Да, это, конечно, очень важная деталь в победе над турками!

Лейтенант, дурья голова, искренне сокрушался, что их часть держат в резерве, и всячески рвался в бой, как только слышал британский горн. Но полковник Бошем хладнокровно берег резерв до подхода основных сил АНЗАКа, – берег для решительного штурма, несмотря на ежедневные потери, которые нес Норфолкский полк.

– Сэмюэль, – достаточно громко, чтобы австралиец услышал, обратился Остридж к нему, – по нашим турецким друзьям можно проверять часы! Бьюсь об заклад, что сейчас начнется артиллерийский обстрел. Ставлю на шрапнель!

– Сэр, турки ленивы! Думаю, они еще спят, – неуверенно произнес лейтенант Перкинс.

– Вот посмотрите, – капитан взглянул на карманные часы. – Без четверти десять всё и начнется!

Он поправил фуражку и, подмигивая, повернулся к порученцу:

– Мэллоун, а вы что скажете?

– Как пить дать, будет шрапнель, – пробурчал обреченно капрал, которого страшно раздражали эти турецкие обстрелы, когда в воздухе вспучивались белые облачка взрывов и противно жужжали осколки, вспарывая горячий воздух.

Лагерь находился дальше зоны поражения турецкой артиллерией, но доставалось дозорам, которые то и дело приносили на носилках в лагерь раненых и убитых.

В голубом небе разом появилось несколько разрывов, чуть позже достиг слуха и звук.

– Разрази вас гром, вы правы! – Лейтенант выпрямился, но, спохватившись, инстинктивно пригнулся. – Как вы узнали, сэр?

– Удача на моей стороне, мой дорогой Сэмюэль, вы опять проспорили! Просто я нахожусь тут чуть дольше вас, – Остридж хитро посмотрел на австралийца. – У вас не завалялась ли бутылочка того замечательного зернового виски, которым вы угощали меня в прошлый раз?

Перкинс был явно раздосадован: скоро от его запаса отцовских напитков не останется ничего, если он и дальше будет спорить с этим везунчиком из далекого Лондона.

– Капитан, а что вы скажете о донесении разведки – я имею в виду странные инженерные сооружения, обнаруженные на высоте шестьдесят? Говорят, там трудился целый немецкий университет, и лишь спешка помешала военным установить гигантскую мортиру, которая могла бы перекрыть все подступы к крепости со стороны бухты.

– Мой любезный друг, раз не успели, так и незачем об этом говорить. Скоро мы выбьем турка и своими глазами посмотрим на эти легендарные немецкие диковинки. Я бы и сам не отказался от большой пушки, чтобы разнести к чертям эту крепость, как скорлупу ореха. Но пушку нам не привезли! – Капитан Остридж усмехнулся и подмигнул австралийцу. – Значит, Перкинс, придется нам немного поработать, вы не против?

– Черт возьми, я засиделся уже здесь, да и мой взвод уже воет от безделья. Не за этим мы проплыли несколько тысяч миль!

– Ничего, Перкинс, еще пара дней, и вы будете героем битвы при Анафарте! – Остридж засмеялся, а австралиец с досадой махнул рукой. Анафарта была жалкой опустевшей пастушьей деревушкой на склоне высоты, и место ее нахождения на гражданских картах можно было показать лишь кончиком остро отточенного карандаша.

Полковник Бошем расхаживал вдоль длинного, наспех сколоченного из досок стола с картой, установленного в штабной палатке. Жара выдалась нестерпимая, полковник даже разрешил офицерам расстегнуть верхние пуговки форменных рубах и ослабить галстуки, что было неслыханной поблажкой. Бошем и сам обливался потом, утирал лоб платком и, раздраженно морщась, указывал пальцем на вражеский укрепрайон.

– Господа, завтра мы обязаны взять эту треклятую высоту. Сам военный министр посвящен в детали операции, а это значит, что мы кровь из носу, но должны выполнить приказ. Сэр Гамильтон уже мечет молнии и шлет мне шифровку за шифровкой. Вот, полюбуйтесь, господа!

Бошем тряхнул в воздухе телеграфной лентой, где каждое слово шифровки было наполнено благородным гневом командования.

– Хочу напомнить о том, что каждый из нас несет личную ответственность за операцию! Итак, господа, обсудим завтрашнее наступление. Капитан Бек возглавит основную штурмовую группу.

При этих словах капитан Джеффри Бек вскочил и, сверкая, как начищенный соверен, выкрикнул:

– Есть, сэр! Это большая честь для меня!

– Сядьте, Бек, это не честь, а тяжкая ноша прежде всего! – Бошем нахмурился. – Помимо вашей Сэндрингэмской роты вам, капитан, будут приданы люди капитана Остриджа.

Остридж недовольно поморщился: он недолюбливал выскочку Бека, а тут еще и в подчинение к нему! Но приказ есть приказ. Как аристократ и офицер армии ее величества капитан Остридж даже не подумал возразить или усомниться в правильности решения полковника. Он слегка склонил голову и чуть заметно улыбнулся, ловя торжествующий взгляд Бека, который вращал глазами, не веря в свое счастье показать отвагу и героизм.

– Начало наступления назначено на пять пополудни 12 августа – то есть завтра. День должен быть ясным, солнце к закату будет слепить турок, что сыграет нам на руку. Наша артиллерия обещает нам хорошую поддержку, парни из АНЗАКа тоже не будут лишними – хватит им прохлаждаться в тенечке!

По рядам офицеров прокатился смешок. Бошем долгое время не мог дождаться последнего транспорта с тремя сотнями головорезов из Мельбурна, но вот пополнение прибыло, и завтра настанет долгожданный день, когда эта крепость будет взята любой ценой. Будь он проклят, если это не так!

Он умолчал о шифровке, полученной из ставки: союзное командование было обеспокоено ходом Дарданелльской операции. Там говорилось о прибытии несколько дней назад на полуостров Галлиполи германских военных. В обстановке строгой секретности на высоту шестьдесят были доставлены пятью грузовыми автомобилями некие ящики – их сопровождали немецкие чины и гражданские лица. Агентурная сеть больше ничего толком конкретизировать не смогла. Армейская разведка, приданная командованию Дарданелльской операцией, лишь подтвердила сведения о германских военных специалистах и грузе, доставленных в турецкую крепость, но не более того. Также двумя аэропланами были сделаны фотографические снимки крепости с воздуха, из которых стало ясно, что укрепрайон совершенно нетипичен и не имеет открытых оборонительных сооружений в виде окопов и траншей, все коммуникации находятся под землей. Это известие встревожило полковника: он слышал о боевых газах, впервые примененных германцами в апреле при Ипре, а также используемых ими и позднее. По странному стечению обстоятельств, англичане и французы тогда тоже осаждали высоту с кодовым индексом шестьдесят. Какая ирония судьбы…