Он взглянул на монитор, покачал головой и снова посмотрел на меня.
– Чуть не забыл, – теперь в глазах отца появились смешинки. – После объявления о присуждении тебе ордена мужества предложений о помолвке прибавилось.
– Сколько и кто? – тоскливо поинтересовалась я.
– Уже шесть претендентов в общей сложности вместе с предыдущими, – улыбнулся отец. – Из последних – Наумов, Аристов, Чебуков и некий Кирилл Ахшаров.
– И что теперь? – спросила я. – Будешь просить за княжича?
– Это был бы крайне выгодный союз, но пока об этом рано говорить.
– А когда будет не рано? – я покосилась на кресло, но садиться не стала – не хотелось портить любимое папино кресло грязной одеждой.
– На входе в Ведомство по защите от иномирного влияния стоит арка, как в магической академии.
Теперь отец уже не улыбался. На его лице появилась такая скорбная маска, что я всерьёз обеспокоилась тем, что же он обещал своему покровителю. Не нарушила ли я условия клятвы, высунувшись из тени? Тем более, отцу пришлось показать на полигоне часть своей силы.
Я-то знала, что отец – маг вне категорий, но он не демонстрировал свой уровень прилюдно, не лез на рожон и будто бы вообще отошёл от дел. По крайней мере, так казалось со стороны. Ну а те, кто точно знают ранг аристократов из золотой сотни, тоже молчали.
– Ты боишься, что она считает Хаос? – прямо спросила я. Теперь уже не было смысла в притворстве – после того, как я несколько раз при отце проявила Хаос.
– И это в том числе… тебе придётся снять амулет, – отец кивнул на мою грудь, где рядом с иномирным артефактом была закреплена брошь, подаренная Максимилианом, – снимать её я так и не решилась, носила круглосуточно.
– Это проблема? Для тебя? – я нахмурилась. – Будет откат от клятвы?
– Нет, с этим всё в порядке, не волнуйся, – отец задумчиво покрутил кольцо на пальце и вдруг резко выдохнул, будто принял какое-то решение. – После возвращения, когда пройдёшь арку и возможное сканирование воспоминаний, мы поговорим. Обо всём поговорим, Ярина. Я расскажу всё.
– Почему не сейчас?
– Рано. Пройди арку, а там видно будет, – отец открыл дверь взмахом руки и указал мне на выход. – Выезжаем завтра утром. Если есть незавершённые дела, разберись с ними до отъезда.
Я кивнула и побрела в свою комнату. Тело чесалось, стоявшая колом одежда раздражала – хотелось стянуть с себя эти лохмотья и тереть кожу докрасна, смыть с себя всё, что случилось на полигоне.
Отец ничего не сказал о моём присутствии на слушании по поводу смерти членов комиссии по надзору, но я поняла, что Ахашши придётся пройти проверку – это ведь он покусал и отравил лазутчиков. Ну и, конечно, надо будет-таки зафиксировать смену хозяина.
К моему появлению в комнате горячая ванна уже была наполнена, на столике стоял накрытый крышкой поднос с обедом, но Ириды нигде не было – она всегда будто чувствовала, когда я хочу побыть одна. Пока я отмокала и одевалась в чистую одежду, думала только о том, как от души наемся и растянусь на кровати.
Но у отца на этот счёт было другое мнение. Целитель встретил меня на выходе из ванной, заставил раздеться и осмотрел с такой педантичностью, будто я вот-вот умру. Лечебные мази заняли половину столешницы комода, а рекомендации по питанию заставили меня скрипнуть зубами.
Вот уж нет! От жареного бекона и яичницы я ни за что не откажусь. Пусть сам хлебает постную кашу.
Выпроводив лекаря из комнаты, я принялась за обед. Пришлось снять ментальную стену, чтобы обсудить с Ахашши некоторые моменты. Оказалось, мой хамелеон скучал. Ему было не с кем общаться, он тосковал и грустил. Ага. Я сразу поверила, прониклась и умилилась.
