Читать онлайн Антонина Яхина - Там, где ты спрятан



Редактор Ирина Денисова

Дизайнер обложки Ирина Денисова

Дизайнер обложки Антонина Яхина


© Антонина Яхина, 2024

© Ирина Денисова, дизайн обложки, 2024

© Антонина Яхина, дизайн обложки, 2024


ISBN 978-5-0064-2886-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ГЛАВА 1

В 2006-ом я начала набирать свои чувства на клавиатуре компьютера.

До «компьютерной эры» моя любовная лирика жила в разлинованных школьных тетрадках и блокнотах. В них я создавала тайное пространство, где пряталась от жестоких цунами реальности в нежные волны творчества.

Неразделённые чувства, проявленные в рифмованных строчках, на время переставали грызть изнутри. А когда возвращались вновь, я брала лист и карандаш. Карандаш, в отличие от ручки, позволял стереть неверное слово, разрешал исправлять ошибки.

Благодаря компьютеру я обнаружила, что набранный текст можно редактировать ещё быстрее. Так бумажный океан обрёл электронную бесконечность, а стихотворения обрели вес, исчисляемый мегабайтами.

Признаюсь, я не считала строфы и не ждала, что их родится много. Как не ждала и того, что несчастливый опыт сверхэмоциональных отношений (его ещё принято называть «первой любовью») превратится в вечную пластинку, которая будет играть мучительную мелодию снова и снова.

Так или иначе, но появилась целая книга, наполненная ритмом чувств, надрывной мелодией отчаянного сердца.

Первая глава книги является отражением моего неосознанного «Я». Стихотворения этого периода больные, злые, жертвенные, непременно задевающие тему смерти, как образ подсознательного желания переродиться в качественно новое существо, закончить мучения, придуманные самой же собой. Вместе с тем, здесь есть искренность и наивность. Читаю эти стихи сейчас и смеюсь над своей глупой верой в иллюзорные чувства, существовавшие исключительно во мне – романтичной, инфантильной девочке, выросшей без отца.

В 2006-ом я писала много, взахлёб, порой по несколько стихотворений в день. Поэтический язык стал надёжным другом, помогающим выразить глубину личных переживаний.

Надеюсь, читатель, ты услышишь в моих стихах биение своего сердца, узнаешь свою наивность и найдёшь ответы на вопросы, которые задаёт себе каждый безнадёжно влюблённый.

Ночное

На моём окне от большой луны —
                                                        брешь.
Выжрали на сердце мысли о тебе —
                                                           плешь.
Мои раны, издеваясь,
                                   бьют туш…
Посмеёмся вместе
                              безответности
                                                     чужих душ?

«О любви молить – так низко!..»

О любви молить – так низко!
Она должна прийти сама.
Иначе жёваной ириской
застрянет намертво в зубах.
Иначе – это не подарок,
не дар судьбы в твоих руках,
а просто маленький кристаллик
в твоих заплаканных глазах.
Не надо за судьбою гнаться,
о не-судьбе напрасно выть…
Попробуй чаще улыбаться
или попробуй просто жить.

В бессилии

Белые слёзы – в чёрный песок,
красное сердце – громко – в висок,
нежный кулак – грубо – об стену,
с розовых губ – белая пена.
Музыку громче, мысли – в клочья!
Имя твоё – в безумстве – сочно!
Руки – плети, день – вечность,
вечер – убийство – дань встрече.
Нож – ярость, глаза – капкан,
сон – смелость, рядом – обман.
Ты – в жилах – медленный такт…
Смех одиночества – жёсткий факт.

«Я не буду скулить…»

Я не буду скулить,
в глазах твоих жалость выпрашивая.
О любви молить,
напрасно мечту вынашивая.
В одиночестве задохнуться,
принимая по капле яд —
всё же лучше, чем нам вернуться —
выпить бездну и снова в ад…

«Мои верные волки в лютой злобе…»

Мои верные волки в лютой злобе
грызли сбруи весеннего ветра —
слюни бешенства на снегу,
буром от окровавленных дёсен.
Мы глазами у неба спросим,
вспоминая смерть на бегу…
Мы заткнём чёрным мхом наши раны,
перевяжем верёвками вены —
так острее чувствует сердце,
выпуская душу на волю…
Так быстрей привыкаешь к боли,
как в Китае – к острому перцу.
Иглы-когти в лапы запрятав,
мягким шагом по кронам счастья.
Задержаться в радуге прошлого,
поджигая ночь с мёртвым диском,
высекая памяти искры,
очищая её от дотошного…
Перекрою клапаны воздуха —
медленно – до десяти…
Сбруи сброшены, звуки замерли.
За свободу мою крылатую
волки отдали жизнь патлатую,
а меня – в два выстрела – ранили.

«Острый снег разъедает кожу…»

Острый снег разъедает кожу,
уничтожив солнце над городом.
Чем-то я на него похожа:
красотой мимолётной и холодом.
Белый порох с небес – стеной,
в безграничье вороны кружат.
Они чем-то схожи с тобой:
тоже гордости своей служат.
Тонем медленно в сером пепле,
наблюдая круженье слёз.
Не поднять наши крылья ветру —
мы лишились последних грёз…

Нескромное

А меня собрали из слёз,
чёрным порохом части скрепляя.
Заложили десяток поз
и теперь говорят, я – другая.
Говорят, на других не похожа.
Утверждают, что стерва слегка.
И характер – безжалостно сложный…
Саркастична, свободна, одна.
Я – манящий, колючий подарок,
очень редкий, живой экземпляр.
Каждый принц предо мной глуп и жалок,
чувства каждого – только товар…

«Рассыпался золотом день…»

Рассыпался золотом день.
По крышам зима плавится.
А я ищу сердцем тень
того, кто хотел понравиться…
Безжалостный ветер-сон
забери меня, потеряй…
Снеси мне не нужный дом,
следы – дождём разбросай…
На дне небесном – глубоком —
раскроши мою душу снегом,
А память мою не трогай!
Сама уничтожу светом!
Сама успокою слёзы —
сильная… Обещай
принести мне две белых розы,
когда сделаю шаг за край…

«Ногти – в кожу – до крови…»

Ногти – в кожу – до крови.
Так бывает, когда грустишь.
Только ты не чувствуешь боли,
кошкой резаной не кричишь,
и не плачешь… Немая ссора.
За кулисами тишины
прячем, каждый по-своему, вора
нашей мёртво-живой любви.
Убедилась: нет смысла верить.
Угасает моя весна.
Что стоять у открытой двери?
Наша память – твоя стена…

«Я за тобою тенью ходила…»

Я за тобою тенью ходила.
Ждала, молила о встрече глаз…
Знаешь, я тебя полюбила,
как ты хотел, вспоминая нас…
Который день – бестелесный призрак.
Я не сломаюсь – сильней тебя.
И каждый час с ядовитым визгом
по сердцу бритвой память моя.
Нас время лечит, но убивает.
Жестока правда, душа нема.
А тень устала и не летает.
Она не плачет. Она мертва.

Купля-продажа

Она думала, что живёт:
каждый день покупала солнце,
вместо птиц отправлялась в полёт
и заглядывала в оконца.
За аренду своей души
покупала ночное небо.
А потом в зелёной глуши
укрывалась цветочным пледом.
Отдавала слёзы дождю,
а глубокую боль – ветру.
Покупала улыбку свою,
отрекаясь взамен от веры.
Забывала врагов-друзей,
покупая пол-литра крови.
И за каждый подобный день,
погрустив, платила любовью…

«Гадкий, пахнущий гнилью февраль…»

Гадкий, пахнущий гнилью февраль,
так почитаемый вами,
забрал тебя… И душа-печаль
сложена в оригами.
На холодной планете грущу,
облачаясь в стальные скобы…
Веришь ли, я тебя отпущу —
слишком слаб для вторичной пробы…
Солнце новой весны попрошу
уничтожить тебя, как сырость.
Я тебя любить не хочу,
чтобы так одиноко вылось,
чтобы плакать в мыслях с тобой
и стирать своё сердце в кровь.
Ты ушёл? Ну и чёрт с тобой!..
Будет время – воскресну вновь!

«В серую клетку города…»

В серую клетку города
ветер опять пришёл.
Ты продал меня за недорого.
Сказал: «Изменился». Ушёл.
Оставил меня, как прохожую,
забыв следы на снегу.
Но я ещё чувствую кожей,
как ветер бьёт по лицу.
Пока ещё слышу сердцем
стон одинокой души…
Ты ещё можешь вернуться,
только прошу – спеши!..

«Белый ветер мне рисует слёзы…»

Белый ветер мне рисует слёзы,
небо, морщась, впитывает боль,
жёлтой страстью по земле розы,
а на раны – щедрой горстью соль.
В тишине, как пытка, капли крови
отбивают в теле четкий ритм.
Я творю, когда живу в боли.
Представляешь? Ею стал ты.

«Чёрный зев пропасти…»

«Чёрный зев пропасти.
Подойди и почувствуй край.
У меня для тебя новости!
Интересно? Тогда ныряй!
Не бойся! Я жду на дне.
Тут грустно, но можно жить.
Чем так бродить по земле,
уж лучше в пропасти гнить.
Сверху – полоска неба,
ветер заходит в гости,
шепчет о том, где был он,
сушит старые кости…
А что ещё тебе надо?
Лица твоих людей?
Постой душой с ними рядом —
ничего не бывает больней!
Они – калеки – калечат.
Ты долго будешь терпеть?
Меня вот время не лечит…
Мечтаешь себя стереть?
Так прыгай!
Достанем краски
и нарисуем себе
какие угодно маски
наперекор судьбе…»
Так умоляла слабость,
умащала печаль ложью.
Но я наверху осталась —
сильным остаться можно.

«Перед публикой жестокой…»

Перед публикой жестокой
на коленях плакал дождь.
Он просил меня не трогать,
вытащить из сердца нож.
Он хотел вернуть мне крылья,
оградить меня от зла,
укрывал холодной пылью,
чтобы убежать смогла…
Я стояла в мокром платье
и не верила суду.
Я ждала твоих объятий,
как живое ждёт весну.
Твой суровый взгляд… Насмешки…
Улюлюканье толпы…
Все мы в этой жизни пешки
чьей-то скомканной любви…

«Выливаю боль на бумагу …»

Выливаю боль на бумагу —
покрывается волнами лист.
Завершая грустную сагу,
замыкаю на ключ мысли.
Моя боль стала нежнее:
тупым молотом по вискам.
Я внутри измазана клеем —
и прилипла – ты знаешь сам…
Сжалась в чёрный клубок невесомости —
и, кажется, стало легче.
Ты – часть одинокой повести,
поэтому держишь крепче.
А слёзы устали падать
и встали комом в душе.
Пропитаны вены страхом
растаять бесследно в тебе.
Пропитана я прошлым:
живу, вспоминая осень…
И мир становится больше,
и грубой правдой заносит…

«Над головой грязно-белое небо…»

Над головой грязно-белое небо.
Не молочное, не свободное —
                                                 грязно-белое.
По земле беснуется ветер,
снегом колется, будто север он.
Оторви ладони от поручня
и поддайся его игре!
Всё равно существуем порознь,
привыкая к чужой судьбе.
Брось мечты свои в омут жалости
и забудь, как тяжёлый сон.
Ты случайно в живых осталась,
злонамеренно сгинул он…

«Под больным одеялом забот…»

Под больным одеялом забот
существую четвёртые сутки.
Кто же вылечит? Кто спасёт?
Земли прокажённой спутник?
Быть может, южная ночь?
Апельсиновый луч заката?
Я жаркого лета дочь
с душой многоликого марта.
И так же, как в марте, во мне
как будто бы всё оживает,
но ветер, привыкший к зиме,
холодом заметает.
Но солнце стесняется греть,
днём – лужи, а ночью – лёд…
Сними с меня боли сеть,
и в город тепло придёт.

Не могу удержать нежность

То ли весна жестокая,
то ли душа усталая,
то ли я, одинокая,
не туда сбежала.
Или сердце сорвано,
или гордость втоптана,
ожиданием скована
и мечтами топлыми.
Отпустите ангелы,
прогоните демоны.
Если б только знала я —
ничего бы не было!
И тогда б ответила:
«Проходите мимо!»
Не попала б в сети я,
не звала – любимый,
не кричала б раненой
обречённой птицей!
Так позволь в отместку
мне тебе присниться.

«Тени приглашают танцем смерти…»

Тени приглашают танцем смерти
раствориться в облаке пыли…
В чёрном воздухе свистят плети —
узнаёшь, какие мы были?
Забываешь солнце на небе,
вырываешь с корнями плоть.
Для меня ты таким не был…
Для меня таким стал вновь.
Для чего извлекала искры
из холодного сгустка крови?
Разжигала костёр мыслей,
погружаясь в него до боли?
Для чего разбудила нежность?
Укротила железный нрав?..
Расстояние – неизбежность…
Я ошиблась. И ты не прав!
Умираю – вернуться сильной.
Уничтожить сердце. Поверь —
посижу немного в прихожей
и закрою больную дверь…

«Разве боль бывает бесконечной…»

Разве боль бывает бесконечной,
если каждому определён свой срок?
Даже солнце яркое не вечно,
и когда-нибудь закончится листок.
И душа сбежит за маску смеха.
Растворятся чувства, словно снег…
Разум был существенной помехой…