– Она сбежала из эфира! Если это не случайность, мы обязаны ее хотя бы показать всем.
– Да она же не видит ничего!
– Ты, болван, тоже много чего не видишь, хотя с глазами у тебя все в порядке! – вспылила Аня.
Повисло молчание. Я кашлянула.
– Просто чтоб вы знали… я не поняла ничего из сказанного.
Аня села рядом и положила руку мне на запястье, где держались часы.
– Прости, Аврора. Мне впервые приходится объяснять… Все это не так уж просто. Давай начну с того, что я – прорицатель.
– Ясновидящая? – спросила я.
– Не совсем. Прорицатели – те, кто может заглядывать чуть дальше, чем обычные люди. В прошлое, будущее, в чужую голову. Я, например, из последних. Если я достаточно много узнаю о человеке, то могу вжиться в его роль, начать мыслить, как он. Предугадывать действия. Но это лишь моя особенность, другие прорицатели имеют иные таланты. Кто-то пользуется картами Таро, другие слышат голоса, третьи и вовсе ничего не знают о будущем, зато умеют создавать эфиры.
– А Рэм?
Я почувствовала, как ее рука дернулась.
– Он не прорицатель. Рэм вор, обычный человек. Он добывает для нас омены. Предметы, впитавшие достаточно эмоций, событий, чтобы стать чем-то вроде амулета. Иногда люди без способностей бывают полезнее прорицателей, они не связаны никакими законами.
– Опять не понимаю…
Аня щелкнула ногтем по моим часам.
– Вот один из оменов. Не самый сильный, кстати, но достаточно мощный, чтобы за ним начали охоту вороны. Но давай сначала разберемся с оменами, – мне показалось, что в интонации Ани я различила лекторские нотки. Рэм сказал, что ей шестнадцать. Может быть, она учится на преподавателя? – Бывало ли у тебя такое, что какая-нибудь вещь становилась словно талисманом? Счастливое платье, в котором все получается, или удачливая ручка, которой все экзамены пишешь только на пятерки?
– У меня была игрушка. Говорящая лисичка, – я вспомнила ее до малейших деталей: выцветшая от времени, с севшей батарейкой в плюшевой груди, из-за чего лисьи фразы тянулись, словно замедленная запись. – Я брала ее в детстве в больницы, каждый раз. Вроде как талисман. Когда я забывала игрушку, мне рассказывали страшные диагнозы, а проверка зрения проходила хуже. Зато когда лисичка была со мной, врачи становились добрые, да и больница не такой страшной казалась…
– Возможно, это был омен, – подтвердила Аня. – Они встречаются повсюду. Но эта игрушка подходила только тебе, другому человеку она вряд ли помогла бы. Впрочем, скорее всего, это был слабый омен. Они помогают только чуть-чуть, в каких-то мелочах. Мы, прорицатели, ищем вещи посильнее. Такие, что могут пробудить в людях спящий талант, помочь справиться с тяжелой болезнью. Иногда омены дают какие-то магические способности, но таких на земле очень мало. Вот у Рэма, например, сейчас омен, который делает воровской талант лучше. Он может снять с тебя часы, а ты и не заметишь. Рэм, дай Авроре посмотреть. Только аккуратнее, чтобы омен не коснулся часов.
Тот подкатился на компьютерном стуле и взял меня за руку, давая потрогать какой-то кулон на веревочке, обмотанный вокруг запястья. Я отдернула руку.
– Колючий! Что это?
– Похоже на наконечник стрелы. Отличная штука, колет всех, кроме меня! – гордо произнес Рэм. – Если кто-нибудь стащит его – постоянно будет в ранах. Биться мизинцем об шкаф, резаться при готовке, ноги ломать. Ну… это в теории. А пока он помогает мне быть незаметным.
