Ребята, отскакивая от надвигающего на них ковша бульдозера, продолжали кричать, требуя остановить. Толку от этого было мало. Но бульдозериста стал смущать маленький, вихрастый пацанёнок, который, вдруг набычившись, перестав бегать, как вкопанный встал на его пути. Чем ближе трактор приближался к мальцу, тем неспокойней было на душе у бульдозериста. Он высунулся из кабины и стал орать на пацана, что надерёт ему уши и даст ремня за это безобразие, но тот и ухом не повёл. Вынужденный остановить трактор, мужик выскочил из кабины и с удивлением увидел, как ребята бросились в сгоревший дом и начали что-то искать.
Мишку как будто кто-то вёл. Он сразу же побежал в дальний угол сгоревшей кухни, откинул с пола кусок закопченной жести и увидел перед собой подпол. Лестницы не было, но он, не долго думая, спрыгнул вниз и тут же, в полутемноте разглядел своего щенка. Тот молча стоял и смотрел на хозяина, едва шевеля хвостом. Рядом лежал кусок обгоревшей и обрушившейся лестницы. Видимо, она упала, когда щенок полез в подпол.
Мишка осмотрел щенка и попытался поднять его наружу. Не тут-то было. Не хватало ни сил, ни росточка. А встать было не на что. Пацаны, сгрудившиеся у обнаруженного подпола, как всегда галдели, обсуждая создавшуюся ситуацию. Её разрядил бульдозерист, наконец-то добравшийся до этих сорванцов. Заглянув вниз, он сразу понял, в чём дело, и свистнул отдыхавшим рабочим. Те с видимой неохотой направились к нему, но видя ребёнка с собакой в подвале, значительно оживились. Один из них сбегал за верёвкой и Мишка со своим питомцем оказались на свободе. Он, конечно, получил от дядьки подзатыльник за то, что плохо смотрит за собакой, и это его не обидело. Он даже сказал «спасибо».
Вернувшись домой, он ничего не сказал родителям, а на вопрос, где это его угораздило так измазаться, соврал, что с ребятами жгли костры. На этом все и успокоились.
Пёс рос быстро и стал первым прибегать в дом, когда кто-то звал туда Мишку. Мать даже сказала как-то отцу: «Ну вот, у нас теперь два Мишки».
Так и стали называть щенка – Мишка, а Мишка большой в одноразье стал Минькой.
Прошло лето. На Чукотке, вопреки всем погодным явлениям, после лета сразу наступает зима. Поэтому никто не удивился, что однажды проснувшись, увидели снег. Но рады были только дети и собаки, которые вместе валялись в снегу. Мальчишки швыряли друг в друга снежки и промокали с головы до пяток.
Шестимесячный Мишка покрылся длинной шерстью, окреп и возмужал в драках с поселковыми собаками. У него был острый ум, моментальная реакция, ловкость, отчаянная смелость, благодаря которой он мог напролом прорваться через строй дворняг, нанося им колоссальный урон, сам оставаясь при этом целёхонек.
Надо ли говорить, что дружба между Мишками с каждым днём крепла. Миньке приходилось несколько раз выручать своего дружка из рук каюров, отлавливающих в посёлке собак. По одному движению Минькиных рук или глаз Мишка понимал, что нужно делать: прятаться, ложиться, ползти или выскакивать из укромного места, пугая Минькиных одноклассниц, да и одноклассников тоже. Все в посёлке знали, что Миньку обижать не стоит. Особенно после того, как подвыпивший матрос с сухогруза решил проучить мальчишку за то, что тот обрызгал его грязью, промчавшись по луже на велосипеде. Едва замахнувшись для выдачи пацану затрещины, мореход оказался на земле с прокушенной рукой. А Минька, остановившийся, чтобы извиниться перед моряком, с трудом оторвал от него озверевшего пса. Это видел народ, и в дальнейшем все уважительно относились как к собаке, так и к его хозяину.
