Пока он распинался, лицо у него опасно наливалось краской, но полковнику все же удалось сделать глубокий успокаивающий вдох, прежде чем он успел схлопотать удар.
– Мы делаем все возможное, чтобы извести эту заразу под корень, но дело непростое, – продолжил он, когда краска гнева немного схлынула с лица. – На банду Лютых уже охотятся наши лучшие люди. Не могу же я просто открыть дверь и нанять новых сотрудников… тем более когда любой, кто приходит в ЮТ в поисках работы, может оказаться шпионом. Поэтому я ввел новое правило: нанимаю только тех, кого у меня нет причин нанимать и если они, в свою очередь, вовсе не хотят на меня работать.
– Так вот почему Берл Локхарт послал нас к вам, – протянул Старый. – Чтобы не ошибиться самому, вы поручили доверенным друзьям выбирать парней и гнать их сюда.
Полковник одобрил дедукцию брата кивком.
– Точно. Вижу, Локхарт сделал хороший выбор. Он, конечно, уже не тот, что раньше, но в людях пока еще не разучился разбираться. Правда… он же не был пьян, когда дал вам эту записку, а?
– Никак нет, сэр. – Я понял, что честность больше не в наших интересах: настало время безбожного вранья. – Кажется, он был немного с похмелья, но трезв как стеклышко.
– Что ж, прекрасно. – Полковник спрыгнул со стула и выпрямился во весь рост, хоть и не стал при этом выше, а затем поднял правую руку: – Повторяйте за мной: я торжественно клянусь…
Старый поднял руку. Секунду поколебавшись, я сделал то же самое.
– Я торжественно клянусь, – хором повторили мы.
– Что я не грязный ублюдочный шпион…
Мы с братом вылупились на полковника.
– Клянитесь! – гаркнул тот.
Мы поклялись.
– И что я сделаю все возможное, чтобы защитить имущество и пассажиров Южно-Тихоокеанской железной дороги.
Мы поклялись и в этом тоже.
– И да поможет мне Бог.
Густав и я повторили и эти слова, хотя мне они показались скорее мольбой, чем обещанием.
Кроу выдвинул один из ящиков стола и выудил оттуда парочку тускло поблескивающих жестянок. Одну он протянул мне, другую брату.
Это были звезды. Бляхи. Специально для Старого я прочел надпись на моей вслух:
Брат уставился на свою звезду – за номером 268 – и потер ее большим пальцем, как будто ему хотелось почувствовать холод металла и убедиться, что значок настоящий.
– Значит, – предположил Старый, – мы будем ловить Барсона и Уэлша.
Кроу нахмурился.
– Вовсе нет. Я же сказал: этим занимаются мои лучшие люди. А вы сядете на следующий экспресс, который идет через горы. Пройдете обучение в Сан-Франциско. О, кстати… – Полковник вытащил из того же ящика стола карандаш и конторскую книгу. – Как там вас зовут?
Пришлось отвечать и за себя, и за Старого, потому что лицо брата выражало крайнее потрясение: казалось, открой он рот – и вырвется крик. Мечта Густава наконец осуществлялась, но по его виду можно было подумать, что она обернулась кошмаром.
Глава четвертая
Терра инкогнита,
или Полковник Кроу бросает в бой новобранцев
Пока Кроу разъяснял, в чем будет заключаться наша работа, кивать и отвечать «да, сэр» пришлось мне, поскольку брат пребывал в полном оцепенении – можно было всунуть ему в руки сигары и продать в табачный магазин в качестве манекена индейца.
Полковник сказал, что мы поступаем под начало некоего Джефферсона Паулесса из штаб-квартиры ЮТ в Сан-Франциско и будем получать десять долларов в неделю. Добраться до места нам предстояло на специальном поезде Чикаго – Окленд Объединенной Тихоокеанской и Южно-Тихоокеанской железных дорог, именуемом «Тихоокеанский экспресс», который утром прибыл в Огден и вскоре собирался отправиться дальше. В поезде нам полагалось скрывать свою связь с железной дорогой, поскольку для донимающих ЮТ «переобувшихся сукиных детей» мы, по словам Кроу, представляли собой «терра инкогнита».
