В 1992 году к первой годовщине введения чрезвычайного положения 19 августа и создания Государственного комитета по чрезвычайному положению (ГКЧП) с помощью издательства «Библиотечка журнала “Мужество”» я издал небольшую книжку под указанным выше названием. Это был мой первый литературный опыт. Возможно, он положил начало дальнейшим публикациям и написанию научных и литературных трудов. До этого были у меня журнальные и газетные публикации, в основном в «Красной звезде», военных журналах как по теме, непосредственно касающейся служебной деятельности, так и по научной (я в 1983 году защитил кандидатскую диссертацию по истории военно-технического противоборства с немецко-фашистским вермахтом. – Л.И.).
Возвращаюсь к событиям 1991 года не только в связи с уходом из жизни последнего советского маршала, а потому, что события в нынешней России как-то щемяще напоминают своей схожестью о потере великой советской Родины в далеком уже 91-м. Да и аналитика нашептывает, что операция по разрушению СССР не завершена и «стратегия анаконды», разработанная американским адмиралом Альфредом Мэхэном в конце ХIХ столетия против России, не отменена за давностью лет, а, напротив, активно развивается. Достаточно взглянуть на ситуацию вокруг российских границ, на санкции, на разжигание русофобии, кардинальное увеличение военных расходов и расходов на тайные операции спецслужб США, военную активность НАТО. И все это на фоне нового системного кризиса, коронавируса и прочих «сладостей». Да и пятая колонна в самой России не уменьшается, а властно-олигархический режим есть дитя и продукт того самого либерал-фашизма 1991 года. Приведу лишь одно «пожелание» из этой стратегии адмирала:
«Приступить к овладению всею полосой Южной Азии между 30 и 40 градусами северной широты и с этой базы постепенно оттеснять русский народ к северу. Так как, по обязательным для всего живущего законам природы, с прекращением роста начинается упадок и медленное умирание, то и наглухо запертый в своих северных широтах русский народ не избегнет своей участи»2.
Нужно сказать слово правды
Что же подвигло меня взяться за перо, да еще в столь драматический момент нашей истории и по рискованной теме?
• Во-первых, мой командир (Д.Т. Язов был моим прямым и непосредственным начальником) попал в беду, в плен, а по нашим уставам я обязан защищать командира в бою. Причем угроза могла стоить ему жизни: ради власти и богатства эта новоявленная российская бездарность могла пойти на все. И уж что-что, но изменять Родине и в ужасном сне не могло прийти в голову солдату Язову, всю свою жизнь посвятившему ее защите. Поэтому я полагал сказать слово правды в защиту командира и заслуженного военачальника. И, конечно, попытаться смягчить его участь. Это есть мой долг. Я не ходил в его приближенных, не был связан какими-то личными отношениями, а уж тем более родственными связями. Только служба, мои опыт и знания.
