Капитан усмехнулся и тут понеслось…
Зубов закурил очередную папироску «Беломора» и приказал Алимову (начальнику отдела дознания) разобраться со мной по полной. Алимов с конвойным выбили из-под меня стул и начали долго и мучительно избивать ногами. Очнулся уже в камере от ведра ледяной воды. Следственные мероприятия продолжались около месяца. В начале декабря меня снова вызывают на допрос. Эти постоянные допросы и пытки уже зашли слишком далеко, и я решил подписать всё, что они требуют. Привели снова в кабинет для дознания, но к моему удивлению там сидел другой человек.
– Старший майор госбезопасности Яковлев! – представился вдруг он, – Теперь я ваш следователь!
–Здравствуйте, гражданин старший майор! – еле выговаривая каждое слово, поприветствовал его.
– Мне поручено известить вас о том, что ваше дело закрыто за отсутствием состава преступления. Вам выдадут форму и личные вещи.
– Гражданин майор, а где же тот следователь? – заикаясь от волнения спросил я, обнимая себя за локти.
– Зубов отстранен от вашего дела. Палку перегнул немного со своими подопечными. – ответил Яковлев, и тут же опустил глаза в стол.
– Разрешите вопрос? А как так получилось, что нет вины?
– Ваши сослуживцы, признались в том, что вы были храбрым человеком! И именно вы вывели их из окружения. Но это видимо не понравилось Зубову, и он тут же сделал по-своему. Следователь то он в принципе не плохой, только уж больно…
Яковлев пододвигает лист бумаги: – Подпишите только эту бумагу!
Растерявшись от слов Яковлева, я пристально вглядывался в этот документ.
–Да не бойся, подписывай! Это не признание, а ваше освобождение!
Закованный в наручники, я дотянулся до чернильницы, и взяв в руки перо подписал.
– Ну вот и всё, Петровский! Свободны! – сказал он, подшивая подписанный лист к делу.
– Спасибо гражданин майор за доверие… – ответил я, и с наворачивающимися слезами, проследовал к выходу.
Следуя по коридору, я пытался вникнуть в происходящее. Следствие по моему делу окончено. Предателем меня уже не считали. К сожалению, в этих не столь отдаленных местах, я всё же сломался. До сих пор ноют ребра, особенно после последнего допроса. Зубы шатаются вот-вот выпадут. Синяков на лице столько, что даже и не скроешь, и на правый глаз я кажется всё-таки не много ослеп, вижу только мутные круги.
После освобождения мне выдали новую форму, личные вещи и назначение в часть, расположение которой, находилось в районе полигона Бекасово под Москвой. Там стоял 296-ой медсанбат 33-й армии, который в своем распоряжении имел дивизию народного ополчения.
Эпизод 9: «Отстоим Москву!»
Декабрь. Третье число. «Зима конечно выдалась суровой!» – думал я, переминаясь с ноги на ногу на зимней дороге. Градусов сорок ей богу. Такая холодрыга была, если верить писаниям еще в Отечественную войну с Наполеоном, из-за чего последний и бежал из России. А немцы? Да что немцы, наверное, тоже драпанут, кто их чертей знает! Шинельку выдали на размер меньше, вдобавок еще и дырявую.
Холодный зимний ветер пронизывал меня насквозь, заставляя пританцовывать на заснеженной обочине под табличкой с указателями разных полковых хозяйств. Три большие стрелки с фамилиями командиров, как в сказке про трех Пушкинских богатырей, аккуратно указывали маршруты. Налево через несколько километров хозяйство лейтенанта Зайцева, направо хозяйство Яшина, прямо проживал полковник Ивлев со своим подразделением. Дорога нам была предписана к лейтенанту Зайцеву, который как вскоре выяснится командует ополчением.
