Алексей не возражал, поскольку идти ему, собственно говоря, пока было некуда, и весь вечер добросовестно проторчал у телевизора.
Мысленно разобрав до мельчайших подробностей весь вчерашний инцидент, Родионов с удовлетворением пришел к выводу, что поскольку вел он себя в данном конфликте весьма достойно, то в трусости уж точно никто его упрекнуть не сможет. А вот это-то и было главным итогом прошедшей «разборки», так как что-что, а уж смелость у всех дворовых и школьных компаний, где его знают, ценилась превыше всего.
Ну, а в том, что об этой вчерашней драке, наверняка, уже знают почти все молодые парни и мальчишки как его собственного, так и близлежащих дворов, можно было не сомневаться.
Информация подобного рода, в их квартале, распространялась мгновенно. И, осознав это, Алексей теперь уже с оттенком тайной гордости посмотрел на свое перебинтованное плечо.
После этого его мысли окончательно перекинулись на другие, не менее приятные ему, темы.
Во-первых, сегодня наступил последний день августа, и, значит, завтра надо будет идти в школу – в последний десятый класс, по окончании которого уже в следующем году, наверняка, можно будет произнести заветную фразу: «Прощай, Баку, и… здравствуй, новая студенческая жизнь в другом городе!».
Во-вторых, в связи с тем, что недавно совершенный им летний выезд на каникулы к родственникам в Арзамас оказался полным новых и ярких впечатлений, ему будет теперь, что рассказать своим школьным друзьям при завтрашней первосентябрьской встрече.
И наконец, в-третьих, главное: сегодня утром должен вернуться со своих соревнований его лучший друг Виталий Горшенков, живущий в соседней одноподъездной девятиэтажке (кстати, точно такой же, как и та, в которой жил Родионов), а это означает, что скучать ныне не придется.
С Виталиком он дружил с первого дня их поступления в школу, произошедшего девять лет назад. Так получилось, что обе их девятиэтажки сдавались в эксплуатацию и заселялись жильцами в их последнее дошкольное лето, практически, одновременно, и их семьи, как и многие другие, въехали в эти дома лишь в самом конце августа.
Поэтому, в тот свой самый первый школьный день Алексей, увидев в школе мальчика из соседнего дома, сразу же с ним подружился, и, хотя их рассадили, при этом, за разные парты (причем, каждого мальчика обязательно сажали рядом с девочкой), это не помешало им тогда провести все их первые перемены вместе, что, несомненно, помогло обоим сразу же освоиться в новом для них коллективе.
С тех пор они были, что говорится «не разлей вода»: вместе ходили в школу, вместе из нее возвращались и, естественно, бедокурили всегда тоже вместе: по крайней мере, во всех школьных и дворовых историях, плохих ли или хороших, они были замешаны всегда оба.
В начальных классах Горшенков, поскольку его родители днем находились на работе, сразу после школы шел вместе с Алексеем к нему домой и находился там аж до семи часов вечера, пока его не забирала домой возвращающаяся с работы мать Виталика.
Все это время, до ее прихода, Родионов с Горшенковым проводили вместе: делали уроки, играли и обедали под бдительным присмотром бабушки Алексея.
Немного повзрослев, Виталик после школы стал оставаться в своей квартире один вплоть до прихода его родителей с работы. И теперь уже Алексей стремился под разными предлогами улизнуть из дома к Виталику – туда, где они могли беззаботно болтать на самые разные темы, придумывать очередные мелкие каверзы и бесконечно строить грандиозные планы.
