Насколько я знаю, у него тоже нет близких друзей, как и у меня: он одинок и никем не любим. Но при этом он всегда в каком-то позитивном и умиротворенном состоянии, желая творить добро и пропагандировать мирную жизнь.
– Жену твою видел, – выдал он.
Оу…
– И как она? – оживился я.
– Ну… – тот почесал нос, – насколько я знаю – счастлива.
Я вздохнул с облегчением.
– Наши с ней общие знакомые рассказали мне, как все было, чувак. Короче. Ты, когда, ну это… проиграл, она досталась мужику нормальному, который ее отпустил сразу. Денег дал в придачу, на работу помог устроиться. Словом, пожалел беднягу, что ей так досталось. Она воспитательницей в детском садике работает вроде и еще где-то. Так вот, там себе мужа и нашла. Теперь может жить – не тужить. Такие дела.
Я обрадовался, ведь думал, что сломал ей жизнь. Я много раз задумывался о том, почему такой прекрасной девушке достался такой гад, как я. Неужели она сделала что-то страшное в своей жизни, что я стал ее наказанием? Но нет… оказывается, своим поступком я ее спас и теперь она может вздохнуть спокойно и легко.
– Друг мой… – начал я. – Сколько лет назад я потерял ее?
Тот почесал свою макушку через шапку и прогнусавил:
– Так это… года два назад, – тот осмотрелся. – А бомжуешь – год примерно.
– Меньше, – скупо выдавил я.
Комнатка моя была совсем небольшой: кровать на пружинах, тумбочка, шкаф да окно напротив двери. Стоит она совсем немного, дом вот-вот развалится, но, пока я могу здесь жить, – буду. Потом придумаю что-нибудь еще, но мои сбережения с прошлой шикарной жизни подходят к концу. Мне срочно нужно искать работу.
– Какое, говорите, у вас образование? Экономическое? – спросил меня мужик на собеседовании.
– Верно, – ответил я.
– По вашему виду не сказал бы.
– У меня… сейчас трудный период в жизни…
– Ну что же… придете, когда все наладится, – наигранно улыбнулся тот и швырнул резюме в мою сторону.
Я ехал домой в электричке и не был ничуть расстроен. Когда ведешь такой образ жизни, начинаешь понимать истинную суть дел и перестаешь тешить себя призрачными идеалами и надеждами. Но лучше я буду пробовать, чем опущу руки и буду жить с мыслью, что и не пытался. Для человека, потерявшего всех и вся в один миг, я слишком быстро с этим смирился. «Наверное, мне свойственен реализм», – подумал я и сильнее взялся за поручень.
– Почему ты не играешь со мной? – подскочил на своем сидении рыжий мальчик.
– Черт побери… – от испуга я схватился за грудь. – Почему ты преследуешь меня? – спросил я, глядя исподлобья.
– Я хочу играть, – тонким голоском ответил тот.
– Если ты и дальше будешь меня так пугать, то играть будет не с кем! – закричал я.
– Мужчина, вы в порядке? Все хорошо? – вмешалась женщина, сидящая рядом. – Почему вы кричите?
– Женщина, не лезьте! Этот ребенок всюду ходит за мной!
На меня обратило внимание еще большее количество людей.
– Какой ребенок? – спросила она тоном, полным изумления. – Сидение свободно, лучше бы присели, если плохо себя чувствуете.
Рыжий мальчик очень громко смеялся и болтал ножками, стуча своими башмачками по корпусу под сидением. Через его смех я едва ли слышал голос приставучей мадам: «Мужчина, вы в порядке? Мужчина?»
– Да… Да, в порядке, – отвечал я неуверенным тоном, отворачиваясь от мальчишки, но не сводя с него глаз.
– Играть, хочу играть! – кричал мальчик на весь вагон и хихикал.
Я уткнулся в мертвую точку закрытых дверей и чувствовал, как пульсирует мой стеклянный взор. Это фантазия, просто фантазия…
