– Вот дебилка, – заскулил Платон.
Одной рукой Лошадь сложила нож и убрала его в карман.
– Лови! – крикнул ей Винс и кинул ошибори.
Лошадь зажала раненой рукой полотенце и попросила у Миши большой бокал саке.
– Налей два, – раздался голос Нины.
Когда Миша налила два бокала, Нина взяла оба и подошла к Лошади.
– Лошадь, – сглотнула Нина, – я оценила твой поступок и отношусь к нему серьезно. Не могу сказать, что прощаю тебя после этого, но, по крайней мере, лед тронулся. И хочу все-таки понять, что стоит за этой «ЭКСПОЗИЦИЕЙ». Это же не просто так.
– Я хочу этого не меньше, чем ты, Нина, – поддержала Лошадь.
– Ты же, надеюсь, поняла, что из простого хулиганства собаку бы не стали убивать?
– Это точно.
– Значит, будет продолжение.
– По драматургии и классическому построению сюжета произведения за «ЭКСПОЗИЦИЕЙ» следует «ЗАВЯЗКА», – как-то обреченно выдохнула Лошадь.
– Именно. И если это так, если в этом замысел каких-то козлов, то «Завязка» будет серьезнее, чем камень в окно.
– Нина, запиши мой номер телефона, чтобы мы могли отслеживать происходящее и обсуждать.
– Ок. Давай диктуй…
Но разговор прервала Мипта:
– Слушайте, а чё мы тут мучаемся: кто да что? Давайте просто в полицию позвоним.
– И что мы им скажем? – ухмыльнулся Макс. – Але, полиция, тут группа бывших наркоманов в панике от филологии. Не имея дозы, они в поту боятся всего. Сегодня для них всего страшней слово «ЭКСПОЗИЦИЯ». Спасите-помогите. Потому что завтра может «ЭКСГУМАЦИЯ» прийти или того страшнее – «ЭЯКУЛЯЦИЯ».
Все заржали, и обстановка немного разрядилась.
– Может, все это не так серьезно, как мы загнались? – разливая саке, предположил Платон. – Давайте нахерачимся и поедем в «Андроген». Я позвоню «Казакам», чтоб они программу подготовили. Я оплачу их.
Все радостно зааплодировали.
– Вы как хотите, – сказал, вставая, Физ, – а я сваливаю. Не хочу я на педрил танцующих пялиться, извини, Платон.
– Фу-ты, Физ, а еще космополит называется. Некрасиво, вроде бы ты умный, а тут так занижаешь к себе уважение, – серьезно заявил Платон.
– Мне наплевать на уважение к себе, ты же знаешь… А тебя это не касается. Я к тебе нормально отношусь.
– А за что ко мне можно плохо относиться?! – обиделся Платон.
– Есть за что… – Физ даже не посмотрел в сторону ребят, развернулся и пошел к выходу. – Всем пока.
– И тебе пока, – загрустив, сказал Платон. – Ну что, так идем в «Андроген», или я мгновенно всеми нелюбим стал?
– Щас пойдем, дай кальян докурить, – отозвалась Миша.
– Я на улице вас дождусь, заодно позвоню в клуб. – И Платон, забрав сумку, ушел.
Физ вышел на улицу. Погода была нормальная. Он посмотрел на свою не модную машину, стоящую возле салона Ferrari, заметил взгляд охранников салона, который выражал презрение к его тачке, как будто все Ferrari мира были их собственностью. Сначала подумал, что, может быть, зайти и взять две машины – как Джулия Робертс в фильме «Красотка» утерла нос продавщицам. Потом решил: не стоит – чего это ради он должен перед охранниками устраивать это шоу? Потом подумал, что это он не для них устроит, а для себя – чтобы не осталось в памяти осадка после этих презрительных взглядов охранников. Потом хотел еще глубже развить эту мысль, но не успел.
– Физ, привет, – услышал он голос Арины и обернулся.
В джинсах и простой майке, без каблуков, без косметики – чуть туши на ресницах, без лака, сережек, тату и прочей внешней мишуры, с ноутбуком под мышкой Арина была современным совершенством. Ей ничем не надо было украшать свое идеальное тело, чтобы радовать мир. Арина не была проституткой, с которыми все свое свободное время проводил Физ, она была студенткой. Встречалась с каким-то своим примажоренным однокурсником, разрабатывающим сайты на flashe. Не из особой любви, а потому что так проще было.
