Прощай, Сколопендра! - страница 11

Что интересно – подарки «оттуда» прибывали регулярно. И письмецо прилагалось: всегда уже раскрытое. Там папашка писал, что скоро будет дома, греки – жуткие бюрократы; андыо, сынок, по нашему – «до свиданья»! Мы с Лехой – одного года и родились в один месяц. Только он – на неделю раньше. Но когда мы выбираемся из дома, Шампур у нас – всегда именинник!.. Как-то раз, случайно, я заловил почтальонку Зину в Уютном переулке; «Вот, – сказал я. – Теть Зина, если честно – вы же друг нашей семьи! Вы и нам посылки доставляете…Неужели, к Шампурам действительно что-то из самой Греции приплывает?».

И усмехнулась она как-то странно.

– Не тебе завидовать, Кузнецов! – Это она намекнула, что – как бы там ни было, у меня родителей полный комплект, а Лехина мать умерла в родзале.

А я – не завидовал. Просто Лехина бабушка всегда предъявляла посылку в раскуроченном виде: «таможня у нас – жуткая!». Ага…

Поскольку и мои предки и его «греческий папаша» были на заработках, мы с Лехой считали себя чуть ли не сводными братьями. Правда, мои все-таки появлялись иногда (занимая мою жилплощадь). А у Лехи в этом смысле дела шли туго: там и праздновать-то негде было…Низенький, перекошенный от старости домишко с самодельным, «народным пандусом» из случайных досок. Зато никто и не суется в его каморку. А самое главное – никаких близких соседей.

Я думаю, что именно от бабушки – улыбчивой спокойной старушки, у моего братухи – всегда прекрасное самочувствие. Иногда мне кажется, что он вообще всем доволен. Странно…Я этого не понимаю.

Вот сейчас напялил на башку колпачок именинника – и катит на радость торговкам, забившимся в тень от солнца. Его тормозят, впихивая «бедному мальчику на праздник» то уже наполовину пробную гроздь винограда, то – выбрав поменьше, початок свежесваренной кукурузы, то вообще пирожок из дома. А он их так благодарит, приложив руку к сердцу, что они все хором изнемогают от внезапной жалости – и еще крестят во след.

А я еду с другой стороны, чуть впереди – это чтоб самому не оказаться жертвой их всеядной скорби!..

Потом мы долго стоим (как две полусамоходные баржи) на приколе у трека, где ребята осваивают ролики. Мы едим нашу дань, попутно разглядывая свежие плакаты. Теперь я понимаю, с каком человеком связался глупый Петька…Все стенды завешаны постерами с его боями в грязи, «сладкими сюрпризами» и загадочными пропендулиями, которые получит «самая обаятельная девушка побережья». Увидел я и рекламу того самого ЛОГО-ХАУЗА, которой не оказалось у расторопного Буцая. Какой-то павильон со множеством дверей, стены – прозрачные: ну прям тебе мебельный магазин на распродаже! И всюду – лозунг: «Вступайте в ЛОГО – ХАУЗ, мы сделаем вашу жизнь краше!»

Вот и вляпался Черноухов. Большой Человек – этот сосед… Даже есть официальный титул: ПОПЕЧИТЕЛЬ ГОРОДСКИХ УДОВОЛЬСТВИЙ. И что перед ним Петька, недоученый монтажник, ну скажите!..

Прежде, чем разъехаться в этот замечательный день («амурную» его часть Леха потом будет выдавать порциями), мы еще вместе подкатим к четырем фонтанам. Сейчас, в разгаре дня, они не полощут воздух струями. Меж бетонными вместилищами воды бродят одуревшие от жары аниматоры в тяжелых поролоновых «прикидах»; здоровущая пятнистая лошадь уже примостилась на лавочку, обмахиваясь хвостом как веером. Перед ней стояла Свинка ПЕПА, отведя – на всякий случай! сигарету от дорогущего костюма. Другой рукой страдалица обнимает башку с пятачком – огромную, как на великана. Подтягивалась в тень пара