– Это вам за работу. Раздели между своими сам, как считаешь нужным. Меня не ищи, сам найду. Все. Пошел, – и, потеряв к гостю всякий интерес, снова повернулся к телевизору.
Юрец молча встал и вышел, пряча в карманы деньги. Последние слова Карася покоробили его самолюбие, но пока можно и потерпеть, ради таких-то перспектив. Если за такое дельце он платит десять штук баксов, то что может быть дальше! Сейчас главное, чтобы Карась не узнал, что один ушел. Надо срочно найти и замочить того чайника, тогда можно спать спокойно.
Вернувшись в гараж, Юрец нашел свою машину девственно 6елой и прекрасной, будто только что ее купил. Никаких следов сирены и синих полос на капоте. Дубли и Чума отдыхали на кирпичах за партией в тушку. Чума выигрывал, и дубли огорченно пыхтели и сопели над своими картишками.
– Подымайся, народ, к вам зарплата идет, – провозгласил Юрец, входя в бокс.
Пацаны оживились и, забыв о картах, окружили Юрца. Вынув одну из пачек, тот показал ее всем по очереди, чтобы они лучше осознали всю значимость американской зелени на родных российских просторах, затем нарочито медленно надорвал ленту, пересчитал деньги и стал делить их на три носа.
– Тебе, Чума, две штуки, а вам, пацаны, по полторы каждому, – Юрец передал им названные суммы.
– Почему Чуме-то больше? – обиделся Тема.
– Он больше рисковал, – пояснил Юрец. – Он у себя дома форму и оружие незаконно хранил. Нашла бы его мать это добро – и привет. Так что все честно.
– А себе сколько взял? – прищурился подозрительно Сема.
– Мне платят отдельно, – Юрец с вызовом оглядел «дублей»: мол, кто тут еще чем-то недоволен? Он считал, что поступил честно. Мог бы и утаить пятеру, взять свою долю из второй и никто бы не посмел вякнуть, но он разделил пять штук на троих по степени участия каждого. А вторые пять тонн – его законная доля как руководителя плюс компенсация за бензин и тачку. В конце концов, больше всех рисковал он. А за потраченные нервы надо платить.
Впрочем, дубли, кажется, решили не испытывать терпение Юрца и перешли теперь к более приятной части обсуждения: куда все это богатство потратить. Юрец пару минут послушал их с презрительной улыбочкой и сказал:
– Короче, пацаны, хватит трепаться. Мне пришлось соврать шефу, сказать, что мы уложили обоих. Если он узнает, что один ушел, нам всем хана. Так что сейчас немного покатаемся по улицам. Сегодня не найдем – завтра будем искать. И так до тех пор, пока не найдем. Чем быстрее найдем – тем для нас же лучше.
С этими словами он направился к своей машине, открыл дверцу и устроился за рулем. Порылся небрежно в дисках, взял один и вставил в автомагнитолу, прибавил звук. Пацаны следили за его уверенными действиями с некоторым страхом: снова идти убивать не хотелось. Да и по городу мотаться тоже было в лом. Но другого выхода не оставалось.
– Ладно, пацаны, поехали, время не ждет, – наконец, сказал Чума и пошел к машине. За ним потянулись дубли.
Юрец понял, что победил. Они слушались его! Он мог делать что угодно, и они ничего не посмеют сказать против, потому что повязаны кровью. У него есть своя бригада. Значит, первый шаг сделан.
Уже несколько часов Павел бродил по улицам. Прятаться не было смысла. В случае опасности всегда можно успеть нырнуть в какую-нибудь подворотню. Сумерки сгущались над этим проклятым городом, полным лишайных котов и вонючих свалок. Заурчало в желудке, и Павел вспомнил, что с утра ничего не ел. Пару улиц назад ему попался круглосуточный киоск, но возвращаться не хотелось. Слишком уж у него сейчас подозрительный вид. Настучат крыше, и не ровен час – если вдруг окажется, что этой крышей является сегодняшний квартет козлов, пытавшихся его замочить, – его песенка будет спета и никто не узнает, где могилка его: они ведь полные отморозки и беспредельщики. Отстреляться нереально: одна пушка против четырех и с ограниченным запасом патронов, малознакомая местность, усталость – и как следствие, нетвердая рука при стрельбе. Да и неизвестно, сколько у них еще людей, каковы связи. И как назло ни одного знакомого человечка в этой чертовой дыре! Нельзя нигде засветиться – ни в больнице, ни в гостинице, ни на почте – тут уже никакой пистолет не поможет. Мобильник сдох еще днем: вчера забыл его зарядить, дубина. Сам теперь виноват. В целом – картина маслом, полный абзац.
