Дорогое дитя! Прости меня за то, что не сумела правильно тебя обучить. Не помышляя о дурном, я взращивала свое ощущение опасности, и оно передалось тебе, ибо ты тоже не умела иначе. Я научила тебя бояться, как учила меня моя мать. Время ушло вперед, а глупость увеличилась. Прости! Я исправлю свою ошибку».
Я уже точно не помню, за что еще я просила у нее прощения. Там было много всего, и это все шло от души, да так, что кожа покрылась мурашками. Чувство опасности исчезло. Но не настолько уж я простодушна, чтобы поверить, будто теперь все в порядке. Я села и стала ждать.
Через четверть часа чувство возникло снова и уже пострашнее. Я просила прощения и прощала. На память приходило множество случаев, связанных с ощущением опасности и смертельным страхом. Я беседовала с ними и освобождала их. Ощущение опасности уходило и возвращалось вновь. Уходило и приходило. Шло время, и с каждым разом оно становилось все острее и явственнее. Я потеряла счет времени. Осталась лишь борьба любви со смертью. Не помню, сколько десятков раз в течение дня я начинала все заново. Время тянулось как резина. Вечером, ровно в 19.00, я попросила у смерти прощения за то, что притянула ее к своему ребенку, и почувствовала, что соединявшая нас нить порвалась. Я ощутила необычайную опустошенность и почувствовала, будто проваливаюсь в вакуум – знак того, что все необходимое мною сделано. Я знала – если что теперь и случится, то уже не самое страшное.
Сон мой был спокойный – значит, я заслужила душевный покой. Вечером позвонила дочь и сказала: «Мама, я провалилась на экзамене!» – «Слава Богу!» — вскричала я. – «Мама, ты что, не расслышала? Я провалилась на экзамене!» — закричала она в трубку. – «Все я расслышала. Дочка, ты не знаешь, чего ты избежала», – сказала я. Спустя несколько дней она приехала домой и сказала: «А та машина, на которой я должна была ехать, чтобы отметить успех в случае сдачи экзамена, перевернулась на ходу и разбилась». Я спасла своего ребенка от автомобильной аварии ценой провала на экзамене. Чего лучшего я могла желать! Я воздала хвалу Богу.
Любая мать может подобным образом уменьшить грозящую ее ребенку беду. И не говорите, что не сможете. Поверьте и сделайте, тогда увидите, что смогли. В следующий раз будет уже проще.
Есть смелый человек, а есть испуганный. Почему я не использую слово «трусливый»? Потому что испуганный человек, который признает свои страхи и осознает их, становится благодаря этому смелее,
А испуганный человек, который ни за что не признается в своих страхах, является трусливым человеком. Поэтому трусость всегда вызывала презрение. Страх же, напротив, считается явлением нормальным. Так оно и есть.
В каждом человеке есть хорошее и плохое. Всякое хорошее уравновешивается плохим и наоборот. Если плохое увеличивается до 50 %, то возникает абсолютное равновесие, т. е. остановка жизни, что выражается в смерти физического тела. А если у иного человека чересчур хорошая жизнь, поскольку за него все делают другие и он ничего не должен делать сам для улучшения своей жизни, то его тело покидает рассудок, словно говоря: ты во мне не нуждаешься. Если в человеке укореняется желание, чтобы жизнь ему наладили другие, да так, чтобы он не знал никаких забот, то и в этом случае его покидает рассудок, поскольку в нем не нуждаются, – ведь человек ждет, что его жизнь улучшат другие. В подобных случаях чрезмерно хорошее переваливает за 51 %, что заставляет дух покинуть тело. Так возникают душевные заболевания.
