– Ты можешь не входить, – мама придержала его плечо, он замотал головой, губы его бледнели, людей было так много, что знал он лишь одну треть из них. Он боялся не увидеть тело, нет, он боялся увидеть Мию, так страшно было взглянуть в ее глаза, ощутить ее боль. Глазами он нашел Адама и других одноклассников, а потом увидел ее. Эллен стояла в углу, ее лицо было красным и опухшим от слез, Владлен крепко держал ее руку и сам краснел. У всех в руках были цветы, значит, они еще не входили. Неожиданно для большинства присутствующих в школе показался Даниэль Янг, Эллен вздрогнула, он лишь кивнул ей и прошел в зал. У него были тяжелые ботинки и большая нога, он и сам был немаленьким, его джинсы были аккуратно подвернуты, черная футболка небрежно лежала на пряжке кожаного ремня. Белые, словно снег, волосы были зачесаны назад и плотно уложены гелем, белые брови нахмурены, а белые ресницы делали редкий взмах, лишь чтобы оглядеть окружающих. На его левой руке был золотой браслет, на указательном пальце правой руки было золотое тонкое кольцо, словно нить. В руках он нес восемь гиацитов, которые символизировали символ уважения к усопшему и прощания. Все смотрели на него, пока он шел к гробу. Мия появилась здесь больше суток назад, как только привезли ее сына, она сидела и ни разу не отошла. Горе проникало в закаулки ее мозга и сводило с ума, она звала сына домой, бросалась на людей, сильно ударила директрису, а пару часов назад замолчала, будто навсегда. Ее серое лицо было недвижимо, она смотрела на изуродованное лицо сына и гладила его руку. Скорбь, исходившая от, заставляла людей бежать на улицу и ждать церемонии там, ее сердце навсегда погибло, утонуло в скорби и ощущении собственной вины. Когда тяжелая рука Даниэля легла ей на плечо, она медленно подняла на него глаза, и он дрогнул, что-то в его сердце пошевелилось и больно сжалось.
– Мия, если что-то нужно…– тихо проговорил он, стискивая ей плечо, – я всегда…
– Найди его мне. – Отчеканила она.
– Я узна., что можно сделать. – Он смотрел в ее глаза, в зал вошел Мартин, и парень отпустил ее хрупкое плечо.
У выхода мужчины нехотя кивнули друг другу, питая сильнейшую неприязнь.
– Адам, – тихо произнес отец, отводя парня в сторону, – откуда Даниэль Янг знает Винсента?
– О, нет, – задумался юноша, – он знаком с его матерью и только.
– Что? – Он посмотрел в глаза сына и хлопнул себя по лбу, спрашивать больше ничего не стал.
Когда директор произнесла речь, плакали все, ведь она описала, какой Винсент был отличник и человек. Сильнее всех плакали Элизабет Браун, Эллен, ее мать и Эдриан, трем последним вызывали скорую помощь. Лицо Винсента было совсем не узнать, только по рукам и волосам. Для всех увиденное стало потрясением, кто мог поступить так жестоко с ним и его матерью? Наступила минута молчания, свечи жгли руки, слезы текли по одежде, вдруг Мия впервые пошевелилась и медленно двинулась к трибуне с микрофоном. У Мартина дрогнули руки, он боялся ее лица, она, словно тень дьявола из самых страшных фильмов, встала над трибуной, и, чуть сгорбившись, четко произнесла фразу, которая биением сердца отдалась в каждом присутствующем здесь.
– Я знаю, что ты все слышишь и видишь, ты здесь и дышишь. Я найду тебя, и тогда тебя не спасет сам дьявол. Я тебя уничтожу.
– Странно, вчера она не была такой, – заметил Эдриан, когда они вышли на улицу.
