Николь молча хмуро смотрела на него. Вздохнула.
Теодор предложил:
– Хочешь, давай будем молиться вместе?
Через час Джеф стоял у девятого выхода на собственном вокзале. Было странно оглядывать такое знакомое пространство и ждать вылета. Старый друг – знакомый фикус под эскалатором привычно шевелил в потоке кондиционированного воздуха своими зелёными пальцами: вентилятор расположился как раз над ним. Джеф смотрел вокруг и изумлялся: какая грандиозная работа прошла в его душе с осени и как за прошедшие три месяца всё изменилось. Словно это и не он стоит здесь.
Ему вдруг пришла в голову мысль из каких-то филосовских течений: а что если это – правда и в самом деле существует наложение реальностей. И он просто, сам того не осознавая, небритый в своей трехдневной одежде, полулежит сейчас на полу под фикусом, разглядывая пачки из-под сигарет, обертки и разный мусор, который ленивые граждане так любят закидывать в малоудобные для чистки места. Валяется себе вальяжно, опираясь локтями о заплёванный пол и размышляет, сколько минут ему нужно, чтобы найти чистую сорочку в его чистоплюйском особняке, чтобы не сваливать со своего уютного местечка ещё хоть с полчаса.
Картинка была настолько яркой, что Джеф вздрогнул и невольно оглядел себя. Да ну, быть того не может! И что, вокруг грязь, в душе грязь, и никакого просвета в будущем, потому, что будущего попросту нет? Ни спокойствия, ни Ники!? Нет. Даже если и так, то пусть лучше сознание останется в реальности Николь, чем в его собственной.
Он, не глядя больше по сторонам, сунул куртку в сумку, двинулся на регистрацию. Прошёл досмотр, правда пришлось извлекать всё из карманов куртки. Ребята ищут металл и застёжка портмоне сыграла с Джефом злую шутку. Переход кафельный и скользкий, с наклонным полом, напомнил ему госпиталь. Он окинул взглядом своих попутчиков. Странно.
Куда едут все эти люди? Почему они не хотят спокойно жить в своих домах, наслаждаться солнцем и работой? А ты сам Джеф? Какая нелёгкая тебя понесла с невесомым рюкзаком за плечами за границу, оставив дома Николь одну? "Это же не надолго" – сказал себе Джеф. Это было нужно. "Да брось" – сказал себе Джеф. "Твоё непомерное чувство ответственности тебя добьёт". Действительно. Интересно, что он согласился ехать в "Не понять куда". "Если бы я отказался, Николь бы обиделась на меня" – подумал он. "Ерунда" – тут же скептично заявил сам себе Джеф. – "ты мог ничего не говорить Николь о том, что нужно перевезти мощи её любимой святой". Нет, не получилось бы. Николь всё равно бы угадала, что есть что-то, чего она не знает. "Вот-вот" – поиздевался над собой Джеф. "Всё твоё чувство долга объясняется страхом. Ты боишься говорить с людьми. Ты боишься, что Николь не понравится твой отказ отвезти мощи. Ты боишься, что если проворонишь сигнал на локаторе или вовремя не скажешь пилоту нужную информацию, случится ЧП и тебя посадят. Ты боишься, что кто-то капнет на тебя в полицию за связь с Николь, и ты попадёшь под суд". "Вся твоя жизнь – один сплошной страх, самодостаточный Джеф Коган". Тьфу. Как там у классиков: всё это было бы смешно, когда бы не было так грустно, так?
Те, кто уже закончил регистрацию, могли пройти на свои места. Джеф окинул взглядом лётное поле и, не раздумывая, пошёл вперед. Почему-то казалось – раньше сядешь, раньше выйдешь. Полновесная иллюзия. Самолёт всё равно взлетит по расписанию.
