Он остановился, тоже оглядывая пространство. С этого ракурса поле он ещё не видел.
– Давай в водилы? – Предложил Стив.
Джеф, наклонившись, заглянул в салон.
Опять приноравливаться? Нет, не хочется.
– Нет уж, благодарю, – поморщился он. – Тягай сам свои передачи. С меня и размышлений хватит.
– Вот лентяй, – с чувством резюмировал Стив. – Не желаешь помочь уставшему начальству. Мне трудно шевелиться, а тебе и невдомёк.
– Худей, старый слон! – Усмехнулся теперь Джеф, глядя, как он садится в машину, как, снимает блокировку, чтоб Джеф мог открыть дверцу и чертыхаясь ёрзает на сиденье.
Джеф сел следом, с необъяснимой неохотой захлопывая дверцу и вытягивая ремень, чтобы пристегнуться. Хотелось стоять, чувствуя на щеках холодный, ещё влажный после ночи воздух, но и хотелось скорее увидеть Николь.
Он окинул взглядом пыхтящего Стива, прижатого к рулю, шарящего под креслом в поисках рычага регулировки и его укололо смутное неоформленное воспоминание. Это было знакомо. Только откуда – сразу не всплывало.
Стив, кряхтя, наконец угнездится на своём месте, нажимая снова и снова на рычаг, чтобы достаточно отодвинуться от руля. Сюда они ехали с Норой, она поставила сиденье так, как ей было удобно, в жизни назад не вернёт.
– Вот женщины, – посетовал он, поворачивая ключ. – Ну, ты что? Поехали?
– Радуйся, что втиснулся, – посоветовал Джеф. Щёлкнул карабином замка, потянулся, поудобнее откидываясь на широкую сспинку и с наслаждением пристраивая голову. Зевнул отчаянно, закрывая глаза.
Стив рядом сопел и возился, поскрипывая чем-то.
– Ну, ты, совесть имей, – наконец потребовал он. – Я тоже спать хочу. Глянь лучше диск какой-нибудь.
– Не отвлекайся, – посоветовал Джеф, открывая глаза. – Всё тебе комфорт нужен.
Искать ничего в дисках он не стал.
Стив буркнул что-то неразборчивое, трогая с места и аккуратно выруливая со стоинки. Машина набрала скорость. И тут на них приземлился садящийся самолёт. Крыло легло на крышу кабины, сминая её, как бумагу. Зашипели, моментально надувшись подушки, едва только тихо взвывшие электронные цепи скомандовали: опасно!
– В сторону! – Рявкнул Джеф, хватая и выворачивая руль влево одновременно с торможением автоматики и со стивовским недоумённым: "это ещё что такое?".
Попытался определить в чём дело, взглянув на потолок кабины, но пухлая мягкость объятий выброшенной компьютером подушки уже прочно прижала его к сиденью. Оставалось только пассивно анализировать картинку, запечатлевшуюся в мозгу: прогибающаяся крыша, скорость чьей-то посадки, болтающийся за окнами толстый провод. "Нет. Не сорваться!" – процедил он сам в себе, пока его левая рука крутила руль.
Пилот явно находился возле его стороны. Раз сработала автоматика, может, ещё всё обойдётся. Мозг независимо просчитал ситуацию и вывод получился неутешительный: кто-то их приутюжил. Безопаснее сидеть и не рыпаться. Колёса оторвались от автострады, потому, что самолёт подпрыгнул и чуть взлетел – скорость была ещё высока. Тяжёлая машина отцепилась от крыла и упав на колеса, покатилась дальше, забирая левее с прежней скоростью, увлекая за собой конец провода. Секунды увеличились до века, пока их несло вперёд, сотрясая ударами, сквозь надсадный рёв и треск лобового стекла. Джеф, уловив запах топлива, догадался: самолёту хана, раз провод болтался рядом, то это пожар: видно незадачливый пилот, промахнувшись мимо полосы, зацепил крылом и высоковольтную линию. Ничего не видя из-за раздувшейся подушки, он почувствовал, как машина сорвалась с крыла и её повело в сторону. Это было удачно. Сыпавшиеся на них удары по лобовому стеклу словно направлялись рукой судьбы. Как только оно рассыпалось, стало холодно. Сразу последовал самый сильный удар и Джеф успел только подумать: "Вот идиот, этого не предусмотрел!" и на него рухнула тугая горячая пульсирующая тьма.
