Марина постукивала кончиком карандаша по крышке стола. Следила глазами за ходящим из конца в конец комнаты Томом.
Он всегда легче думал вслух: взвешивал свои планы, высказывая их Марине и следил за её реакцией. Но она последнее время никак не слушала спокойно. Всё отвешивала и отвешивала ему свои скептичные шпильки. Сейчас Марина смотрела на него и всё время переводила разговор на Джефа и Ники, явно пытаясь прозондировать его решение по этому поводу.
Марина же только поморщилась после очередного вопроса, что это её так заботит, если вокруг есть масса более важных проблем. Нашла себе важную вещь – ахать, как же выдать замуж дочь! Интересно до чего ещё можно договориться? Эти споры с Томом в ожидании Джефа были по её мнению сейчас неуместны. Она попыталась избавиться от недовольства собой, поскольку сама поддерживала эти споры. Но и не отвечать тоже не могла.
– Боюсь, что со своей решительностью Ники может очень легко организовать выполнение своего желания: брак – это не проблема, в некоторых местах сильно снижены всевозможные ограничения. Ты ведь знаешь нашу дочь – она выйдет замуж, когда захочет и за кого захочет, – сказала она.
Том вздохнул: Мери начала атаку. Это ужасно. После вчерашнего бойкота она теперь взялась конопатить ему на мозги. Он передёрнул плечами, не отвечая.
– Ты знаешь о том, что наша дочь уже несколько раз серьезно напивалась?
– Откуда ты это знаешь?
– Мне сказал Джеф.
– Я смотрю, у вас с Джефом свои секреты.
Марина присмотрелась к мужу. Какой-то он странный, зашёл вечером хихикая, о чём говорил с Джефом у ворот, не сказал. Сегодня с утра сам подкинул Николь к школе, усадив в свою машину и Марину. Странно, Том никогда так не делал, и Марина всё больше и больше тревожилась. Её семейная жизнь приучила её не доверять решениям Тома, если он их не доводил до её сведения заранее. А может, она просто боялась неизвестности.
Она спросила:
– Ну скажи мне, что в Джефе такого, что тебе не нравится?
– Его член. Я растил Николь не для того, чтобы…
Ну конечно, он просто не может без подобных выражений!
– Том, пожалуйста! – Взмолилась Марина. – Ты что, готовишь её в монахини?
– Боже упаси. У меня единственная дочь! Кто будет пестовать мою старость?
Она не могла понять, шутит он или сердится. Больше было похоже на шутку. Но она ответила на всякий случай недовольно:
– Твой обслуживающий тебя персонал, которому ты заплатишь.
– Персонал не родит мне внуков.
– Послушай себя! Ты сам себе противоречишь! Мечтаешь о внуках, но не желаешь никакого … для Николь, – не сдержавшись, засмеялась Марина.
– Тебе смешно. А мне грустно, – это у Тома вышло совсем жалобно, и Марина невольно ему посочувствовала. – Я ещё в первую ночь, когда он её привёз, на своём паршиво-ярком "бьюике" понял, что он на неё имеет виды. Он её уговорит, подумал я тогда, она ему отдастся, и я ничего сделать не смогу. Думаю, что Ники просто повезло, что Джеф оказался более или менее порядочным и не до конца нищим.
– Не ей повезло, а она такого выбрала. Неужели ты полагал, что твоя дочь купится на дерьмо?
– Да нет. Но только так жалко её отдавать. И вдруг он ей надоест? Может, подождать?
– Когда надоест? Если это произойдет лет через десять?
Том вздохнул.
– Странные какие-то у нас разговоры сегодня.
Марина снова оглядела его унылое лицо. Вспомнила, с каким выражением Джеф попросил её позволения прийти для разговора. Она попыталась утешить Тома:
