Прости мне мои капризы - страница 43

Далее Надежда Ивановна произнесла целую речь! Это была речь – откровение. Ничего подобного раньше из ее уст я не слышал.

– А ведь когда-то и я там бывала. В молодости. В основном, летом. Реже осенью… Однажды даже осмелилась – искупаться. В том самом месте. Долго собиралась с духом, настраивалась – там ведь действительно глубоко, вода непрозрачная, темная. К тому же – спуск неровный. А было это в августе – после Ильина дня, когда «мужик с водой прощается»… И оказалось так, что вокруг меня – ни души! Лишь птицы иногда, пролетая над головой, подадут голос, да теплый ветерок траву колышет. И от всего этого в душе – пьянящее ощущение свободы! Полной свободы! Раскрепощенности… Ощущение – единства с Природой. Словно ты на самом деле одна – не только в видимых и невидимых глазом границах, но и в целом мире… Вот, только лучше бы мне тогда – последовать примеру того «мужика», самой народной мудрости, и не лезть в воду, поостеречься. Но мне – будто приспичило! Так захотелось почувствовать себя – хотя бы на мгновение – первой женщиной на земле, что я не смогла себя сдержать… Плюхнулась в воду – сразу, без подготовки. На воде я держусь, можно сказать, неплохо. Но в тот день вода оказалась очень холодной – не комфортной. И, наверное, от этого холода – у меня скоро на левой ноге свело судорогой пальцы. Боль была такая, что я едва не потеряла сознание. До сих пор мурашки по коже бегут – как вспомню… Бог знает, как мне удалось справиться и выбраться на берег, он ведь, как ты знаешь, в том месте еще и крутой. Как-то выкарабкалась. Согрелась под солнцем. И пока обсыхало тело – все смотрела на воду, которая могла меня поглотить… После случившегося я долго там не была, а затем приходила – только лишь полюбоваться этим прелестным уголком…

Несмотря на испытываемое мною желание – как можно быстрее соприкоснуться с удивительным и непознанным до конца (если в подобном контексте, вообще, уместно вести речь…) миром названных мною существ, – я внимательно и также, не без интереса, прослушал занимательный экскурс Надежды Ивановны в ее прошлое. Тем более, что откровенными, и совершенно невинными, своими признаниями: свобода… раскрепощенность… почувствовать себя первой женщиной на земле…, а более всего – очевидное (вольное, или невольное…) указание на то, что в этой своей раскрепощенности она дошла до вполне очевидного предела – Надежда Ивановна как будто дала мне благодатную (в определенном смысле…) пищу для размышлений, неутомимого и дерзкого моего воображения…

Но на этом Надежда Ивановна не остановилась.

Она встала из-за внушительного своего стола.

Неспешно прошла в центр помещения.

Собралась с мыслями.

И придав голосу пленительные интонации, по всей видимости, интонации той самой, пьянящей свободы (или, может быть, даже вольности…), многозначительности, – заведующая библиотекой начала вдруг читать знаменитую блоковскую «Незнакомку».