И тут вдруг на меня накатила новая волна истерики. Эмоции вновь захлестывали меня.
Правильней было бы направить их куда-нибудь, чтобы они не разнесли меня в щепки. Эмоции делали меня слабачкой. Тряпкой, об которую можно вытереть ноги.
Обозлившись на весь белый свет, я забежала в ванную, отыскала ножницы в шкафчике и снова ринулась в гардеробную. Я сорвала с плечиков свое свадебное платье и изрезала его на мелкие куски, наивно полагая, что мне станет легче.
Ни черта не полегчало!
Тогда я понеслась в гостиную и с пронзительным ревом смела с настенных полок все ненавистные безделушки, все рамки с нашими совместными фотографиями. Одна из них угодила в стену и разлетелась на осколки, чем-то напоминающие фрагменты моего разбитого сердца.
— Ненавижу! Сволочь! Предатель... Я же доверяла тебе больше, чем себе, — заскулила я как раненый зверь.
Испытывая невыносимое головокружение, я рухнула на пол и забила кулаками по паркету и битому стеклу. Отчаянно. Из последних сил.
Но черт с ним с моим разбитым сердцем...
А вот когда взгляд упал на тест с двумя полосками, который также оказался на полу среди осколков, праведный гнев внезапно отошел на второй план. На его место пришли странный трепет и волнение.
Ребеночек. Наш малыш.
Неужели и ему придется расти без отца?
Я приложила ладонь к своему плоскому животу и ощутила невероятное тепло, разливающееся по венам.
А затем я вздрогнула от раздавшегося хлопка входной двери.
Сердце сжалось в микроскопический комок и будто бы замерло. Всего на миг, поскольку оно вдруг гулко забилось. Взревело, ускоряясь до страшного предела.
Мне же сейчас придется смотреть в глаза предателю. И не просто смотреть, но еще и выслушивать его жалкие оправдания и мольбы о прощении. К такому я как-то не готовила себя.
3. Глава 3. Осколки любви
Тишина, а далее звуки шагов, приближающихся в гостиную. Мягких и неторопливых.
Макар показался из-за угла и резко остановился в проходе. Он словно не ожидал меня здесь увидеть.
Сюрприз, сволочь!
И с каким же безразличием он просканировал комнату, в которой я устроила небольшой погром.
Зацепившись взглядом за наши скомканные фотографии, он протяжно хмыкнул, вопросительно изогнул бровь и наконец обратил на меня внимание.
Глаза в глаза.
Мой измученный взгляд против его равнодушного. Настолько холодного, что все внутренности скукожились, покрывшись заледенелой коркой.
От губительного ожидания, от его максимально пофигистического выражения лица меня пробрало до самых костей и передернуло от мороза, прокравшегося в душу.
Ну давай! Спроси, какого черта здесь творится!
— Ну и что тут происходит? — поинтересовался он весьма спокойным тоном. — И откуда кровь на полу?
Сначала не поняла, о какой крови шла речь. И только когда опустила голову, я увидела на паркете отвратительные кровавые кляксы, от вида которых оцепенела на долю секунды.
Тошнота поднялась к горлу. Я вытянула перед собой трясущиеся руки.
Мои ладони... На внутренних сторонах были жуткие порезы, из плоти кое-где торчали мелкие кусочки осколков.
Странно. Я ведь даже не заметила. Не чувствовала боли. Душевная боль была настолько сильной... Она просто не могла сравниться с болью, вызванной порезами.
Что мне порезы, когда мое сердце обливалось кровью.
Макар вдруг бросился ко мне. Он опустился на корточки рядом и подхватил мои окровавленные руки в свои. Сосредоточенно осматривал каждую ранку, вытаскивал их них крошки стекла, как будто ему было не все равно.
