Пока ехали, отвечала на многочисленные вопросы в чате. Уже посыпались, хотя я всё объяснила родителям, а ученикам выдала распечатанную памятку, где большими буквами написано, что надо принести в понедельник. Ожидаемо, треть учеников эту памятку уже потеряли, вторая треть отдала родителям, но им надо уточнить, вдруг они что-то не так поняли. Оставшиеся, слава богам, молчали. Видимо, сами во всём разобрались. Голова уже гудеть начала, глаз потихоньку дёргался от каждого тихого «бзинь» в телефоне.
— Вик, они вообще знают, что такое «рабочее время»? — простонала Лена, потягивая ярко-синий коктейль.
— Нет, — вздохнула я. Да, об этих вечных буднях за лето тоже благополучно забыла. — Некоторые и в одиннадцать вечера могут написать. Учитель для них никогда не должен спать.
— Ага, а ещё срать, жрать и трахаться. Кстати о последнем, что там у тебя с Кирей?
Ленка всегда произносила его имя с грассирующей р, подражая чужой картавости.
— Да что там с ним… Ничего. Как в марте расстались, так и не виделись больше. Не писал, не звонил.
— Это я помню. Но думала, может, объявится к началу учебного года? Решит деньги вернуть…
— Не начинай, и так тошно. — Залпом допила коктейль, чувствуя, что он был явно не последним.
— Знаешь, для человека, которого кинули на пол ляма, ты слишком спокойна. Я бы…
— Тихо! — я резко пригнулась к столу, Ленка машинально повторила за мной.
— Ты чего? — зашептала, распахивая глаза.
— Там отец моей ученицы.
— Какой из них?
— Вон тот, высокий.
— Они оба высокие!
— Тот, что выше!
— Фига се, генофонд нации!
Голицын ушёл, не заметив нас за пальмой, а меня вдруг на смех пробрало: хороша учительница. Едва школьные двери закрылись, уже на столе лежит. Выдохнула, выпрямилась и решительно сказала:
— Ладно. Поехали день рождения отмечать, что ли.
4. Глава 4
Выбор первого места для встречи говорит о человеке больше тысячи слов. Кафе-бар прямиком из тропиков, официантки бы ещё хулу начали танцевать и венки на шею вешать, вышло бы сто процентное погружение. Ответив администратору зала, что меня ждут, я пробирался по зелёным джунглям к дальнему столу у окна. Мужчина сидел спиной, голубой пиджак в тонкую белую клетку явно на заказ сшит.
— Здравствуйте, — сказал я, останавливаясь и протягивая руку. Она так и зависла в воздухе, когда мой новый партнёр поднял глаза и широко улыбнулся.
— Привет, Вить.
Я застыл, вытаращился на Глеба, горло спазмом сжало, ни одного слова не выдавить. Опустил руку, посмотрел на папку, лежащую на столе, и верхняя губа сама собой приподнялась, как у дикого зверя. Думал: отпустил и забыл. Трижды ха! От одного вида бывшего лучшего друга волосы на загривке дыбом встали.
— Я тоже очень рад тебя видеть, — продолжал улыбаться Глеб, показывая на кресло. — Присаживайся. Мы с тобой вроде как партнёры теперь, так что… Ну чего ты застыл? Садись, говорю, в ногах правды нет.
Машинально упал в кресло, глаз с Глеба отвести не в силах. Совсем не изменился, хотя с чего бы? Та же небрежность, с которой всегда людям в душу забирался без усилий. И в глазах не насмешка — подкупающая искренность.
— Какого хера? — выдавил наконец сипло. Прочистил горло, продолжил уверенней: — Какого хера ты затеял?
— Смотрю, Москва питерский лоск с тебя постепенно смывает, — по-доброму усмехнулся Глеб. Перед ним кофе и десерт, передо мной — официантка с меню. Пришлось сделать заказ. Дождавшись, когда она уйдёт, он продолжил: — Я сперва не собирался в партнёры набиваться. Серьёзно, — Глеб поднял руки, словно защищаясь. — В этот раз точно не виновен. Ну, разве что косвенно.
