Его глаза, крылья, уши, нос — все его обманывало. Они твердили, что это самая обычная девушка. Юная бесовка уровня между нижним и средним, с небольшой магической концентрацией. Почему же тревога сковала все тело и мешает сделать шаг назад…
В этот момент руны под кожей, составлявшие его личный узор, — знак того, что он часть рода, но он это он, — пришли в движение. Плетения зазмеились, пробежали по телу и через несколько секунд угомонились. Однако узор поменялся. Чего совершенно не могло быть.
Он как бы Рид, но уже не Рид? Сильно кольнуло в районе мозжечка. Наверное, еще есть шанс удрать отсюда. Потом он вытянет Захария. У него нет ничего ценного здесь. Ничего, что связывало бы его с этим миром. С этой загадочной историей разберется потом, издалека.
Поздно. Так обреченный встречает рассвет перед казнью. Он заметил, как зашевелились пальчики на ногах. Затем она открыла глаза.
7. Глава 6. Не ускользнуть
Вивьен де Твист, девушка из хорошей семьи
Вивьен видела сон. Они с мамой сидели в малой гостиной, которая выходила на оживленную улицу. Ребенком она могла проторчать там полдня. Так увлекательно, когда мимо снуют все эти ландо, повозки, паровые машины. Дамы важно прогуливаются в сопровождении охраны, а какие у них платья…
Мама с папой много ругались, но иногда он все же разрешал и им вот так же пойти на прогулку. С собой давал не грума, или не того новенького слугу с матовыми рогами, а старого дворецкого. Больше он не доверял никому и считал, что Вивьен надо вести себя незаметно, как тень.
Она опустила взгляд на свои маленькие руки, удерживающие занавеску за край. Точно, сон. Ведь сейчас она уже взрослая, отказала шести женихам в столице и учится самостоятельно. Не-за-ви-си-мо. Но мама… Мамы давно нет рядом.
Вивьен внимательно посмотрела на высокую худощавую женщину в смелом платье. Руки открыты, шея тоже. Декольте едва ли откровенное, но из-за того, что остальное оголено, кажется таковым. Белокурые локоны небрежно убраны двумя заколками. Лишь бы не спадали на глаза.
Дама ответила ей таким же пристальным взглядом. Умным, серьезным, пронизывающим. Как же она любит маму. Так сильно, что почти не обижается.
— Ты не оставила мне даже воспоминаний о себе, — правда голос ломается, как будто Вивьен сдерживает слезы. — Все забрала. Это нечестно. Я имею права представлять, думать о тебе. А не только крутить кольцо, если мне грустно.
— Я стерла твою тоску. Лишнюю тревогу. Все, что мешало бы тебе расти счастливым и непосредственным ребенком. Но сегодня ты сняла кольцо. Ты стала взрослой. И выбираешь свою судьбу.
Вивьен так и подмывало рассказать ей, что, по мнению докторов, которыми окружил ее отец, она не смирилась с исчезновением мамы. А разнообразные бедствия, что происходили вокруг нее, стали следствием подспудного желания привлечь ее внимание, призвать на защиту. И не были прямым результатом ее дара Ускользающей.
Но мама сейчас встревожилась, это заметно. И Вивьен решила не отходить от темы.
— Вообще-то я не отказалась от кольца. Оно просто понадобилось мне в другом месте. Я надену его обратно. В ближайшее время. Не будь я баронесса де Твист.
Титул, кстати, она как раз получила по материнской линии. Папуля нажил себе состояние на торговле мебелью и только лет триста назад прикупил баронета и право зваться лордом.
— Хорошо. Там много всего полезного. Передашь его разве что своему ребенку. Я много лет трудилась над ним, там энергии хоть отбавляй. Хотя мы не об этом. Сегодня ты лишилась одного крайне важного запрета и, значит, прямо сейчас встретишь того, от кого оно так старательно тебя отводило.
