Какие-то замученно-усталые застарелой, преодоленной, не единожды изматывающей усталостью, с темными, до черноты, тенями на веках и под глазами.
Странно, а ведь совсем по-боевому командовал на блокпосту – здесь мины, там мины, направо, налево, шагом марш! – спокойно, без надрыва и фанатизма.
Вождь, одним словом.
И поди ж ты догадайся, что устал командир!
А еще она детально запомнила его руки – большие, широкие кисти с длинными сильными пальцами, немного покрасневшие.
– Как вас зовут? – ни с того ни сего спросила Стаська.
– Степан Сергеевич.
– Спасибо вам огромное, Степан Сергеевич! – уж совсем не в огород бухнула Стаська.
Он не ответил. И взгляд отвел на дорогу.
Степан устал дьявольски.
Осатанело, за всякими человеческими пределами. Еще сутки назад он не понимал, как держится, а перейдя тот рубеж, и задумываться перестал.
Он не спал без малого трое суток, но даже при такой непереносимой усталости не мог заснуть в самолете. Его организм был странно устроен – он мог сутками дрыхнуть в поездах, в машине, на корабле в любую качку, не реагируя ни на какие внешние раздражители, вплоть до разбушевавшейся стихии, но никогда не получалось заснуть в самолете.
А летать приходилось много, очень много. И часто. И на разные расстояния, как правило, дальние.
Никаких медикаментов в помощь индивидуальной работе организма – таблеток, инъекций, стимулирующих препаратов – он категорически не принимал, и в случаях, когда, казалось, обстоятельства вынуждают подбодрить, помочь телу и разуму – нет! Прекрасно понимал, что при его работе таких обстоятельств будет полно, а подсесть на зависимость, как некоторые его коллеги, можно запросто.
Сам справлялся. А справляться он умел.
Таким вот образом, на остатках силы воли и махнувшем на него рукой характере, он добрался, не помня как, нынче утром до дома и завалился спать.
Сразу. Прямиком с порога, стаскивая с себя одежду по ходу движения в спальню, забрался в кровать под три одеяла – дом-то не топлен – и вырубился.
Ему снилось, что он услышал слабый голос, доносившийся из развалин. Прислушался. Да! Есть!
– Живой!!! – оповестил он команду и отошел в сторону.
Теперь ждать. Ребята оценят высоту и сложность завала, под которым оказался человек, пути лучшего доступа.
– Вы разговаривайте, если есть силы!! – прокричал человеку Лева. – Чтобы мы вас слышали!
Человек под толщей бетонных обломков что-то тихо отвечал. Степану, стоявшему сбоку, не было слышно слов, только голос.
И вдруг без команды и предупреждения начались работы!
Бух! Бух! Бух! – стучала дробилка.
– А-а-ах!! – сбрасывал в кузов обломки экскаватор.
– Кто разрешил?! – заорал Лева так, что вздулись жилы на шее. – Тишина!!!
И Степан побежал туда, к машинам, немедленно остановить работы. Он спотыкался, выворачивал ступни о края бетонных обломков, заваливших все вокруг, упал, рассек колено, поднялся и побежал дальше.
Бух! Бух! Бух!
Степан сел на кровати, не открывая глаз.
– Да что за черт?!
Он спит? Проснулся? Или наоборот, идет работа, а он заснул?
– Откройте! Эй! Есть кто дома?!
Он тряхнул головой, пытаясь оказаться в реальности. Только вот в какой?
Ночной кошмар?
– Пожалуйста! Это очень срочно!
Глаза он смог открыть.
Так. Он дома. И кто-то тарабанит в дверь. И кричит.
Пожар, что ли?
Руки и ноги плохо слушались, когда он натягивал джинсы. Что там руки-ноги – голова совсем не соображала, но умудрялась кое-как отдавать команды телу, что и помогло Степану добраться до двери и эту дверь открыть.
