В одном городочке, где воздух отличный,
Жил-был мужичок очень даже приличный.
Учился, трудился и вскоре женился,
Затем даже бизнес открыл, но вдруг разленился.
Мол, бизнес идёт, чего ещё надо?
Ведь больше ему работать не надо!
Не тут-то и было, он и вовсе накрылся,
Его обокрали, он и вовсе накрылся.
Вдруг наш мужичок остался бомжом,
А бывшая жёнка – она ни при чём.
Руками разводит: иди куда шёл…
Ну, в общем, послала, говорит: «Эй, ты! Фу, пошёл!»
Она с его другом бегом закрутила,
Смеётся себе про него: «Тот дебило!»
Наш скромный бомжара – уже он не плачет,
При лучших знакомых лицо своё прячет.
Гадал, разгадал он такую загадку,
Пить начал в подмостках вприсядку.
Кто мог разорить его? Верный лишь друг!
Его половинка? Конечно, отнюдь!
Гадай не гадай – на ум всё идёт,
Одно понимает, что так пропадёт.
Устроился как-то, он дворником стал,
Работать пошёл и пить перестал.
Живёт там в подвале, как крыса сидит,
В окошечко узкое на ноги глядит.
Идут пешеходы мимо стекла,
Одна зацепить его ногами смогла.
Идёт каблучками, стучит по дорожке,
А дворник вздыхает: «Вот эти, о ножки!»
Она цок да цок по утрам так стучит,
А он подметает, вздыхает, глядит.
«Ну фифочка модная! Очень красивая,
Наверно, конечно же, она горделивая!» —
Так думал, да часто, когда подметал,
И только украдкой за ней наблюдал.
Однажды зимой был такой гололёд,
Она поскользнулась, и он подхватил,
А фифа кричит: «Отпусти же, урод!»
«Да, брезгует, значит, – про себя так заметил, —
А пахнет она», – это тоже приметил.
Пришёл Новый год, все люди смеются.
У дворника нашего слёзы лишь льются.
«Что, как, зачем здесь буду сидеть?
Такой большой праздник,
Мне нечего даже надеть!
Что жизнь здесь в подвале, как крыса сижу,
На счастье, людское издалека лишь гляжу!»
Напился в отчаянье, упал, гололёд,
Лежит, замерзает часы напролёт.
Бежит чья-то собачка обнюхала сразу
И, ножку подняв, обмочила заразу.
Что, мол, лежишь, замерзаешь, придурок,
Давно догорел во рту и окурок.
Тут злая хозяйка собачья идёт,
Она лишь кивает, собаке орёт:
«Ко мне! Иди сюда, рядом!
Не трогай заразу! Не будь таким гадом!»
А бомжику нашему: «Что тут разлёгся? Ой, фу!
Ой, вонючка! Иди и помойся!»
Тут котик дворовый к нему подошёл,
Ведь бомж ещё тёплый, на нём место нашёл.
Залез и лежит не шее бочком,
Ты, мол, полежи, а я здесь кулачком.
Погреюсь маленько, уж потом и уйду,
Ты, мол, не умри, без тебя пропаду.
И вот наша фифочка шла очень быстро.
«О Боже, лежит! И сидит чья-то киска,
А этот лежит на земле, ох, лежит!
Вот-вот Новый год, а он не спешит!»
Зашла в свой подъезд, сумки домой отнесла.
Покупки поставив, обратно пришла.
«Эй, вы, подымайтесь! С ума, что ль, сошли?
Зима ведь, замёрзнете, постель здесь нашли!»
А дворник мычит, совсем ни гу-гу.
«Вы очень тяжёлый, я поднять не могу!»
Она лишь котёнка на руки взяла,
Затем быстрым взглядом вокруг повела.
Увидела двух ребят, они там смеялись,
Наверно, над сценой такой потешались.
«Эй, мальчики! Прошу, помогите!
Такого товарища в квартиру снесите,
