К тому моменту когда он неделей раньше обнаружил ее, Камиллу Фок, у своей двери – голодную, растерянную и молчаливую, – она уже несколько ночей провела на улице.
В первый момент он испугался, заметив чью-то тень на площадке.
– Пьер…
– Кто здесь?
– Пьер… – простонал чей-то голос.
– Кто вы?
Он включил свет и испугался еще сильнее:
– Камилла? Это ты?
– Пьер, – произнесла она, всхлипывая и подталкивая к нему маленький чемоданчик, – сохраните его для меня… Это мои инструменты, и я боюсь, что их украдут… У меня все украдут… Все, все… Не хочу, чтобы они забрали его у меня, потому что… тогда я сдохну… Понимаете? Сдохну…
Он решил, что она бредит.
– Камилла! О чем ты говоришь? Откуда ты взялась? Да входи же!
За спиной Пьера возникла Матильда, и девушка без чувств упала на подстилку.
Они раздели и уложили Камиллу в дальней комнате. Пьер Кесслер сидел на стуле рядом с кроватью, с ужасом вглядываясь в ее лицо.
– Она спит?
– Кажется…
– Что произошло?
– Понятия не имею.
– Ты только посмотри, в каком она состоянии!
– Тесс…
Через сутки она проснулась среди ночи и начала потихоньку наполнять ванну, чтобы не разбудить Пьера и Матильду. Они не спали, но предпочли не смущать гостью. Камилла прожила у них несколько дней – они дали ей дубликат ключей и не задавали вопросов. Воистину, этого мужчину и эту женщину послало ей Небо.
Предлагая Камилле поселиться в маленькой комнатке для прислуги, которую Пьер сохранил за собой в доме родителей после их смерти, он достал из-под кровати ее маленький клетчатый чемоданчик.
– Забирай, – сказал он.
Камилла покачала головой.
– Предпочитаю оставить его зде…
– И речи быть не может, – сухо отрезал он. – Ты возьмешь его с собой. У нас ему делать нечего!
Матильда отвезла ее в супермаркет и помогла выбрать лампу, матрас, постельное белье, несколько кастрюль, электроплитку и крошечный холодильник.
Прежде чем расстаться, она спросила:
– У тебя есть деньги?
– Да.
– Все будет в порядке, милая?
– Да, – повторила Камилла, сдерживая слезы.
– Не хочешь оставить себе наши ключи?
– Нет-нет, все будет хорошо, правда. Я… что могу сказать… ну что…
По ее лицу текли слезы.
– Не говори ничего.
– Ну хоть спасибо-то сказать можно?
– Да, – ответила Матильда, притянув ее к себе, – спасибо я приму с удовольствием.
Несколько дней спустя Кесслеры пришли ее проведать.
Они совершенно обессилели, поднявшись по лестнице, и рухнули на матрас.
Пьер смеялся, говорил, что это напоминает ему молодость, и напевал «Богему» Азнавура. Они пили шампанское из пластиковых стаканчиков, Матильда принесла целую сумку вкусностей. Слегка опьянев от шампанского и полные благожелательности, они приступили к расспросам. На некоторые вопросы она ответила, на другие – нет, а они приступили к расспросам. На некоторые вопросы она ответила, на другие – нет, а они не стали настаивать.
Матильда уже спустилась на несколько ступенек, когда Пьер обернулся и схватил Камиллу за руки:
– Нужно работать, Камилла… Теперь ты должна работать…
Она опустила глаза.
– Мне кажется, я много сделала за последнее время… Очень, очень много…
Пьер еще сильнее, до боли, сжал ее руки.
– Это была не работа, и ты это прекрасно знаешь!
Она подняла голову и выдержала его взгляд.
– Вы поэтому мне помогли? Чтобы иметь право сказать это?
– Нет.
Камилла дрожала.
– Нет, – повторил он, отпуская ее, – нет. Не говори глупостей. Ты прекрасно знаешь, что мы всегда относились к тебе как к дочери…
