Тупан: Сымай.
Сымай: Через.
Тупан: Сколько.
Сымай: Прилично.
Так они и разбирались со всеми наседающими от желания прикоснуться к прекрасному, пока не сработал закон потребительского рынка: их стало не видно. Долгая череда слилась в одну общую массу, дававшую понять предприимчивому купцу, что необходимо расширять обхват, только ему было по силу сменить так хорошо нагретый в лучах солнца пикник, на незнакомую тропинку, которая его мечтами сведет с бараном по имени Асдо – лучшим среди овец, но без теней. Место он выбирал долго, все карты звездного и межзвездочного пространства были изучены, все бочонки с принесенными вестями списаны, и только невразумительный Грод был ему не подвластен. “Асдо из Грода, или Асдо в Гроде”,– очень сложно умещалось у него в голове, но путь проложен и продолжение своего пришествия в Шиоши он не видел. Как завороженный, сквозь бури и частокол из непроходимых ветиеватостей, принесенных и приподнесенных его конечностям, выбирался тот из одной точки к другой. Сколько густых и невосприимчивых для осязания даров урбанизации пришлось ему преодолеть, хорошо запомнил Счетовод, уместно уболтанный Канем по дороге к Тупану.
Кань: Сколько.
Счетовод: Не Знаю.
Кань: Долго.
Счетовод: Не знаю.
Кань: Сложно.
Счетовод: Не знаю.
Кань: Тупан.
Тупан: Кань.
Счетовод: Считал.
Кань: Сколько.
Тупан: Знаю.
Счетовод: Не знаю.
И путники продолжили свою дорогу вместе, мечты каждого из них не были прикованы к определенной цели, но была та невидимая нить, что объединяет и сплочает каждого кто сопровождает твой шаг.
Бесшумный Грод встретил их безучастно, лишь призраки детских голосов разносили по округе звуки счастья и оживления, не каждый зашедший на этот звук мог остаться равнодушным. Сквозь небольшие треугольные домики, ловко расставленные по округе, пробирались цветы и растения, наполнявшие кислородом истошно вопящих ребят, стремящихся показать зевакам-родителям что они тоже на что-то способны. Ближе к краям крыши, окружающей постигаемое пространство, можно было встретить ничуть не знакомых людей, непритягательной внешности, массивных, неспешно бредущих по своим направлениям.
– Похоже это конец.– взгрустнул неувядающий Тупан.
– А дальше?– задал самому себе вопрос Кань.
Счетовод не мог отвести взгляд от разделительной полосы, что вела к пути познания величины, неподвластной человеческому взору, но остро притягательную для чувств единиц, небезучастно-подвластных множествам сомнений, окружающих решаемую задачу.
Тропа ведущая к Асдо вывела путников на небольшую пустынную площадь увесисто приукрашенную со всех сторон невообразимым колоритом изысканных росписей и мастерских, искусно спрятавшихся от посторонних утех. “Обман”, “Cуматоха”, “Тыква”,– сумели прочитать вывески друзья, как внезапно очутились в теме множества бесед, исходивших неизвестно откуда. Как ждали они дождя или влаги, Тупан с радостью вспомнил свежий воздух принесенный к “Овце всевышней” быстрыми порывами вестра с Сартдафа, Каню приходило на ум только поправить свой рассудок пересчетом ветвей с плодами кулин, небольших ягод очень яркого цвета со слегка горьковатым привкусом и по массе напоминающих обнаженный лым.
Счетовод: Сколько.
Тупан: Мне.
– Только не ошибиться.– ответил вслух Кань.
Тупан: Тебе.
Счетовод: Не ошибиться.
Кань: Между.
Счетовод: Точно.
Тупан: Сколько.
– Прекрасно.– в унисон пронеслось в голове участников небольшого заминания в островке безопасности и слухов.
