Мне надоело докапываться до Моти, поэтому я взял себе чипсы и пиво. Сел – и вот кайф-то. Ел чипсы, пил пиво. На работу только завтра.
Почему-то после накурки мне показалось, что я хорошо снимаю. Парни и девушки танцевали на бильярдном столе, а я носился вокруг этого самого бильярдного стола и снимал их.
– Так о чем твоя книга? – спросила у меня баба-филолог.
– Ну это, о жизни там…
– Я это поняла, а о чем твоя книга?
Я смутился, но старался держаться ровно:
– Так… о жизни там, лирический герой живет, то есть я живу, что-то происходит и это приводит к чему-то… В смысле ты делаешь что-то, а это ведет к чему-то, и герой такой: это происходит со мной! Вот…
– Это я поняла. Так о чем твоя первая книга? – умная баба отчеканила каждое слово и воткнула сигаретный бычок в пепельницу.
Реальность съежилась в диапазоне.
Поединок, состязание, в котором умная баба пыталась победить меня, глупого мальчика, которому нужно ходить на работу и который расстался со своей глупой девушкой, который защищает своего почти забытого ребеночка – свою книжку. Брошенного ребеночка, про которого хотелось ЗАБЫТЬ, а меня спрашивают – какой у него жанр. Я закрылся руками, промямлил:
– Ну реализм, это, как у Буковски, знаешь…
– Реализм, это Достоевский и другие, понятие обширное. Так, о чем твоя книга? Ты можешь, ответить на этот вопрос? Какой писатель не может рассказать о своей книге? Может ты не писатель?
Я совсем растерялся, а потом убежал от нее, потому что стало страшно.
Сцена следуюшая: я нарезал овощи. Я еще не накурен и не пьян, остальные тоже. Только познакомились, начало тусовки.
