– Мир… – угрожающе начал я, оттолкнув от себя документы.
– Труд. Май. Сержик даму выбирай, – пропел в ответ пиарщик, двинув стопку обратно ко мне. Еще и первую папку открыл.
Господи, за что мне все это?
– Мир, я не буду выбирать женщину как лошадь на базаре!
Я сгреб все стопку и швырнул на дополнительный маленький столик, приставленный к окну. Понятия не имею, зачем в свое время отец его там поставил. Но лично я скидываю туда то, что очень хочется сжечь.
– Слепков зубов там нет, – пиарщик невозмутимо поправил манжету рубашки ядрено-розового цвета.
– Ага, вместо него наверняка полный комплект: размер груди, талия, бедра и родословная до пятого колена!
Что ответил Милославский? А ничего. Звякнул Вере и попросил сварить новый кофе.
– Мир, я тебе серьезно говорю: я не пойду на свидания по твоему расчету!!! – рявкнул я.
– Ага, – безмятежно отозвался подчиненный.
И вот я сижу в театре. Рядом напряженно пристроилась на краешек кресла еще одна Олеська – дочь старого друга моего отца (да-да, везет мне по жизни на это имя).
Как Милославский меня на это уговорил?!
Как кто-то смог уговорить ее?
Бедная Олеся всем своим видом показывала, как ей некомфортно. Тело напряжено. Темноволосая голова втянута в плечи. Карие глаза нервно осматриваются. Тонкие пальцы постоянно в движении…
– Олесь, расслабься. Я же не серый волк. Не собираюсь утаскивать тебя в уголок, чтобы съесть.
– Серж, я тебя почти всю жизнь знаю. И не боюсь.
Мы действительно знакомы много лет. Отцы дружат, дети принудительно общаются. Принудительно, потому что я старше Олеськи на восемь лет. И были периоды, когда такая разница в возрасте мешала нам нормально вести себя. А было и наоборот…
– Тогда в чем дело?
– Сереж, у меня вообще-то парень есть. Мы пожениться думаем. Папе он вроде нравился. А тут как переклинило: «Леська, почему бы тебе с Соболевым кофе не выпить», «Олесь, ты позвонила Сереже?», «Олесь, Сережа, говорят, с девушкой расстался»…
– Ты согласилась, чтобы Антон Владимирович отстал?
– Да! И своему все объяснила. Но вот понял ли он…
Зато я понял, что к поиску невесты подключился мой отец. И папуля явно решил не заморачиваться – пошёл по старым друзьям-приятелям.
– Олеська, прости. И давай-ка собирайся. Мы уходим!
– В середине спектакля?! – вот уж не ожидал, что столь юная леди владеет навыком крика шепотом.
– В середине спектакля. Я-то, дурак, думал, что ты тут добровольно. Мало ли подростковое… – я осекся, заметив, как Олеся смутилась. – В общем, я не из тех, что заставляет женщин идти на свидания. Так что давай, дуй к своему ненаглядному. А я поеду и устрою персональный спектакль отцу.
Было время, когда мы оба думали, что стоит перевести отношения на новый уровень. Я оказывал Олесе знаки внимания. Она с радостью их принимала. Мы постоянно были вместе. Свиданки, обнимашки, целовашки. Почти дошли до постели. Но вовремя одумались.
С тех пор виделись редко.
Поэтому я очень удивился, когда залез-таки в папки Милославского (грешен – интересно стало) и в первой же обнаружил досье на Олесю Антоновну Зимову.
– Спасибо, Сереж, – Леська легонько коснулась моей руки, выводя из задумчивости.
– Было бы за что, – мы дошли до гардеробной.
Пока одевались, пришлось успокаивать очаровательных старушек-гардеробщиц. Божьи одуванчики разволновались, решив, что нам не понравился спектакль.
Я честно соврал, что вызвали на работу. Олесе расстроенную якобы этим фактом мордашку даже изображать не пришлось.
