– Согласен посидеть по-русски. – согласился сам. – Но лишь с восточной китайской кухней, которую не знаю.
– Вот интересно мне сейчас посмотреть! – воскликнул Ли Сшухун. – Как ты будешь кушать китайские блюда?
– Ты, что думаешь, в лесу вырос? – удивлённо, спросил, Ли Сшухуна. – Мне тоже кое-что известно про китайскую кухню. Ни только тебе про русскую кухню. Когда работал в Московском цирке с китайским цирковым артистом, Ван Фун Ки, то он меня там с товарищами угощал китайскими блюдами в ресторане "Пекин", змеиным бульоном и филе серебристой жабы. У нас в республике живут корейцы, которые меня также угощали различными, восточными блюдами. В основном, это были блюда из мяса собаки и змей.
– Ну, тогда, держитесь Китай и Россия! – громко, сказал Ли Сшухун, что все обратили на нас внимание. – Гулять, так гулять, по-китайски и по-русски! Есть такое местечко у нас в Гонконге. Совсем тут близко от города.
Видимо Ли Сшухун специально оставил свой автомобиль охранникам стоянки машин, которые под надёжную охрану спрятали автомобиль Ли Сшухуна где-то в самой глубине подземной стоянки, а для нас вызвали такси.
Ведь не мог же Ли Сшухун гулять по-русски с водкой, а после везти меня на своём автомобиле, так мы с ним запросто могли где-то разбиться. Когда мы сели в такси Ли Сшухун, что-то сказал таксисту на китайском языке и такси помчалось куда-то подальше от центра Гонконга.
Мы долго петляли по улицам огромного города. Пока не вырвались за пределы душных улиц. Дальше такси выскочило на современную трассу, но вскоре, промчавшись несколько километров южнее Гонконга, такси свернуло на просёлочную дорогу и помчалось сквозь заросли тропического леса, наполненного звуками дикой природы.
В самой гуще леса впереди такси показались бамбуковые постройки, покрытые пальмовыми листьями.
Такси остановилось. Ли Сшухун, рассчитавшись за наш проезд в такси, пригласил меня под заросли тропических деревьев в небольшую бамбуковую постройку.
Постройка была похожа больше на шалаш моего детства, в котором мы детворой прятались от знойного дагестанского солнца и от своих родителей.
– Пиджак можешь повесить на крючок. – сказал мне, Ли Сшухун. – Его здесь никто не возьмёт. Пиджак тебе будет мешать, когда будем сидеть и лежать на циновках вовремя нашего отдыха. Воров в Гонконге нет.
Послушал Ли Сшухуна и повесил пиджак на бамбуковый столб, который подпирал всю эту постройку. Мы тут же уселись на циновки за низкий столик, у которого и ножек не было видно. Всего лишь кусочки дерева с мой кулак под четырьмя сторонами столика. Сел под бамбуковый стол, на который повесил свой пиджак, набитый пачками рублей и документами.
Едва успел сеть на циновку и облокотится на бамбуковый столб, как вскоре появилась китаянка, у которой кроме какой-то тряпки на бёдрах больше ничего не было.
Темные соски её груди едва отличались от загорелого тела. Она склонилась над нами и её пышные груди с длинными сосками стали похожи на сиськи священной коровы Востока.
– Если ты её хочешь? – спросил Ли Сшухун, когда сделал заказ накрыть столик и дама ушла. – Могу заказать.
– Если бы был холостой, то да. – ответил ему. – Сейчас у меня табу на такой загул. У меня дома семья и дети.
– Дело твоё. – удивлённо, сказал Ли Сшухун. – Вдруг, передумаешь, то могу тебе её заказать, как на десерт.
Прошло несколько минут, прежде чем к нам пришли две девушки с различными блюдами. Девушки тоже были в одних набедренных повязках.
