— Руки… Ноги…
Почему-то моим ногам Платонов уделил больше внимания и времени, чем было необходимо! Зачем-то ощупал бедра высоко под платьем. Хуже было то, что его прикосновения вызвали неконтролируемый жар во всем теле. Особенно мучительно пульсировало внизу живота, а огонь стремительно пожирал все — буквально каждая клеточка ныла от сильного и неистребимого… Я буквально задыхалась и хотела, чтобы он продолжил меня трогать.
Это было ужасно и прекрасно одновременно! Я изо всех сил стиснула бедра, Платонов отстранился от меня, часто задышав.
— Это вы виноваты! Зачем руль дергали?
— Не спорь с мужчиной. Мужчина всегда прав!
— Самодур! — вспыхнула я, посмотрев в сторону мужчины.
Он выглядел странно: был напряжен, взбудоражен. Зрачки сильно расширены, а губы приоткрыты, выпуская частые выдохи. Я залюбовалась его лицом — мужественным и красивым, «залипла» взглядом на его губах и всхлипнула.
— Не реви только! — предупредил босс и зачем-то обхватил меня за шею.
Его пальцы на затылок, запутались в волосах. Жест вышел резким и жадным. Я не успела возмутиться, а его губы уже набросились на мои глубоким, уверенным поцелуем.
— Что вы делаете? — пробормотала я, оттолкнув мужчину за плечи.
— Успокаиваю тебя. Стресс, все дела.
— С-с-спасибо, но стресса у меня нет.
— Не спорь с врачом, мне виднее, когда и у кого стресс! — заявил, сверкнув глазами.
Я задрожала, разглядывая его спортивную фигуру: широкие плечи, крепкая грудь, острый кадык на шее и правильное лицо.
Слишком правильное. Слишком красивое!
С трудом я отвела взгляд в сторону и задрожала, разглядывая собственные руки, лежащие на коленях, и перебирающие подол простого платья.
— Какая у тебя бледная кожа, — задумчиво произнес Платонов. — А россыпь веснушек…
Я поежилась: конопатая даже на руках! Даже коленки…
— Как созвездия! — выдохнул Платонов.
Я затрясла головой, думая, что он шутил, посмотрела на него и… пропала, утонула в глазах небесного цвета! Мне показалось, будто небо опрокинулось на меня и придавило весом, а это всего лишь босс придавил меня к сиденью и начал целовать, гладя коленки, пробираясь под платье.
Когда он оттянул трусики и коснулся меня между ног, я простонала, тело заискрило и пульсировало.
— Мокрая, трындец… — рыкнул Платонов.
Он начал целовать меня и одновременно с этим двигал пальцами между ног. Неожиданно стало горячо-горячо и невозможно выдерживать напор, внутри что-то напряглось, а потом схлынуло волной по всему телу. Я застонала еще раз, прикусив губу Платонова, забыв обо всем: что нас могли видеть другие водители, в том числе.
Наверняка видели! Иначе бы не сигналили люто!
— Кончила. За секунду… Сокровище недотраханное…
Новый гудок. Платонов оторвался от моих губ и внезапно вылез из машины, затряс кулаками, громко и матерно посылая нетерпеливого водителя на хутор, не только бабочек ловить, а грязно и непристойно с ними совокупляться!
Пока я сидела, пытаясь перевести дыхание и осознать, что только что случилось с моим телом. Таких эмоций я не испытывала ни разу! Как будто током ударили, но до чего же приятно!
Это то самое? Удовольствие, о котором девушки шепчутся, сверкая глазами?!
Додумать мне не дали.
Тот же самый Платонов — или просто лучший в мире мужчина, рывком распахнул дверь, вырвал меня из нутра салона Мерса и повалил на плечо.
Я даже пискнуть не успела, как он быстро перебежал через дорогу, обогнув стоящие автомобили, и переместился на тротуар скорым шагом направляясь к какому-то зданию.
