Просвещение в Неизвестность - страница 5

Истории, традиции и тайны… Символизм, который каждый для себя постигает – прожигает в каждом человеке свою способность к пониманию внутреннего и внешнего я. И чтобы, стать одним из Великих, мне нужно было понять кто я и родиться заново, соблюдая закон гармонии. Из хаоса к порядку, от смерти к жизни.

И в дань памяти отцу основателю Великого деяния, Хираму Абиффу, Я – странник из прошлого, сохраню честь и порядок Великих. Я готов к новым трудностям и приключениям в мире по ту сторону реальности.

С громкими словами, я успокоил себя и онемевшей конечностью решил скинуть крышку своего заточения. Мой глухой мрак переменился серой тенью от пещерного убранства комнаты. Тусклая свеча мерцала переливаясь в быстром такте. Комната пуста…

Нужно выбираться, но это лишь только начало моей борьбы. С необыкновенной силой я смог облокотиться на стенку гроба и опрокинуть его с собой. Попытка встать оказалось провальной. Я слишком долго находился в этом положении…

Тело не слушалось. Онемение проявлялось с кончиков пальцев. Боль, словно покалывание проходило по всему телу. Они холодели, и поначалу думал, что это от мороза.

Попытка согреть их дыханием, ничего не дало. Пальцы будто стали чужими, непослушными, и я перестал их чувствовать. Дикий ужас таился внутри

Потом онемение поднялось выше, к запястьям. Руки казались очень тяжёлыми, и мне приходилось прилагать усилия, чтобы просто поднять их.

Я чувствую слабость во всём теле, меня начинает слегка покачивать. Ноги тоже немеют, и я двигаюсь всё медленнее и медленнее.

Онемение добирается до шеи, и голова кажется отдельной от тела. Перед глазами всё плывёт, звуки становятся глухими и далёкими. Я понимаю, что нужно срочно что-то делать, но не могу даже пошевелиться. Тело отказывается подчиняться, и я чувствую, как холодеет кожа.

Комната была сырой и плохо освещаемой. Она находилась глубоко под землей, куда едва проникал свет. Стены были неровными и влажными, покрытыми мхом и плесенью. Потолок низко нависал над головой, создавая ощущение давления и тесноты. В помещении стоял стойкий запах плесени и гнили, воздух был тяжелым и спёртым. Свет исходил лишь от нескольких факелов, которые тускло мерцали на стенах, отбрасывая причудливые тени.

В этом мрачном месте царила атмосфера таинственности и спокойствия.

Тишина, вот что не хватало и моему сердцу… Собравшись духом, я приоткрыл эту старую, веками прогнившую, деревянную дверь. Этот звук, трудно будет забыть. Он начинается с тихого, жалобного стона, словно дверь не хочет открываться. Затем он становится громче, превращаясь в резкий, пронзительный визг, который режет слух. Кажется, что дерево кричит от боли, когда петли поворачиваются, а ручка трясётся. Этот звук вызывает мурашки по спине и напоминает о том, что время не щадит даже самые крепкие вещи. По ту сторону реальности ждали Они…

Дверь отворилась сама. Великие стояли и радостно подзывали к себе.

– Ничего не понимаю, и речь… Она мне очень знакома. Что… Почему я узнаю её. Я понимаю их!

Голоса звуки возгласы, родные моему сердцу. Великие говорили на том и одновременно на моем языке.

Я будто очутился в подвалах мифической и потерянной Вавилонской Башне. Среди тех, кто не ушел, остался. Тех, кто стал частью великого дела – я обрёл семью и частицу нового я. Теперь я стал полноценно частью этого удивительного места. Ещё столько всего мне предстоит узнать.